Таким образом, фактор демографии существенно меняет экономическую динамику в России. Разница между этими периодами роста и снижения работоспособного населения означает потерю около 1,5 % годового роста. Это примерно та величина, о которой сегодня правительство России может только мечтать. В прошлом году ВВП упал на 0,2 %.

Российскому рынку труда придется столкнуться и с качественными изменениями. Если в 2000–2015 годах на возрастные категории 26–35 лет приходился значительный прирост рабочей силы, и категория 26–30 лет стала самой многочисленной, то в следующие 15 лет количество людей в возрастных группах 21–35 лет будет быстро уменьшаться. Единственной группой, количество работников в которой будет расти, – категория 40–50 лет.

Эти процессы очень хорошо показаны на графиках, сделанных авторами доклада. Рабочая сила в России будет стареть и, следовательно, будет менее восприимчива к новым знаниям, к новым технологиям, новым профессиям. Российское работоспособное население будет менее приспособлено к той постиндустриальной экономике, о которой все говорят, оно будет проигрывать конкуренцию другим странам. Ведь основные прорывы и в технологиях, и в науке делаются молодыми.

Из всего сказанного я могу сделать два вывода.

Первое. Из-за сложившейся демографической ситуации следует, что российскую экономику ожидают непростые пятнадцать лет (кстати, если посмотреть на прогноз Росстата на период до 2050 года, Россию после 2040 г. ждет еще одна, похожая волна сокращения и старения рабочей силы). Демографию нельзя изменить, как и географическое расположение страны. С этим нужно смириться, это нужно хорошо понимать, к этому нужно быть готовым. Простые решения в этой ситуации будут работать, но их эффективность будет невысока. Так, например, быстрое повышение пенсионного возраста на 5 лет практически полностью может компенсировать сокращение общего количества трудоспособного населения. Но это сделает рабочую силу еще более возрастной со всеми негативными моментами.

Второе. В 1999–2008 годах для России сложился абсолютно уникальный набор позитивных факторов: экономика только что успешно вышла из тяжелейшего финансового кризиса и при этом смогла оздоровиться и реализовать полномасштабное импортозамещение (безо всяких правительственных программ и комиссий).

Рост рабочей силы способствовал ускорению экономического роста. Повышение нефтяных цен и открытие рынков капитала обеспечили растущую экономику финансовыми ресурсами.

С одной стороны, плоды этого увидели все – за десять лет ВВП удвоился. С другой стороны, то поколение, которое вошло в экономику в этот период и которое к концу первого десятилетия XXI века готово было стать мотором долгосрочного экономического роста, в полной мере столкнулось с давлением со стороны государства и с тем, что от этого кошмара не было никакой защиты: ни судебной, ни политической.

По сути дела, этому поколению российская власть подрезала крылья, лишив его возможности к нормальной самореализации. И именно эта возрастная группа – с потухшими глазами, отбитыми руками – станет самой многочисленной через пятнадцать лет и будет ею оставаться еще лет пятнадцать. Исправить последствия сделанного не удаcтся никогда.

Владимир Путин утвердил “Стратегию экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года”. Если вчитаться в этот текст, первое, что приходит на ум, – это фраза премьер-министра Дмитрия Медведева: “Делается все по принципу компота: берут разную муть, чушь, собирают… потом создают продукт и предъявляют его. Разобраться в этом человеку, который это смотрит, довольно сложно”.

Когда читаешь документ, создается впечатление, что у него не было единого автора и редактора – скорее, это было множество людей в кремлевской администрации, каждый из которых попытался внести свою лепту.

Здесь есть и либеральный лагерь, который считает, что к главным вызовам и угрозам экономической безопасности относятся недостаточный объем инвестиций в реальный сектор экономики (хотя чем плох, к примеру, финансовый сектор?), неблагоприятный инвестиционный климат, высокие издержки бизнеса, избыточные административные барьеры и неэффективная защита прав собственности.

В этом же документе вы без труда различите почерк силовиков. Они считают, что для укрепления экономической безопасности нужно совершенствовать “механизм принятия ответных мер” в случае санкций иностранных государств или любой другой дискриминации извне, а также добиваться безопасного уровня технологической независимости национальной экономики (видимо, имеется в виду контроль за Интернетом).

Еще, судя по стратегии, в Кремле есть признаки существования прагматиков и технократов, евразийцев и космополитов, правых и левых. Одним словом, будьте уверены, здесь есть всякой твари по паре.

Самих угроз безопасности в “Стратегии” перечислено двадцать пять, но понять, как именно Кремль собирается защищать экономику сразу от всех, невозможно. К слову, в ней ничего не сказано и о том, как государство справилось с этой задачей по итогам реализации предыдущей стратегии. Но если стратегии борьбы с угрозами, похоже, де-факто нет, это не значит, что и угрозы виртуальны. Из всей обильной шелухи позволю себе выделить три пункта, которые могут стать серьезными вызовами в течение следующих 12 лет, на период действия Стратегии.

В качестве отправной точки, главной “цели государственной политики в сфере обеспечения экономической безопасности”, я бы определил то, что в утвержденном Путиным документе поставлено на последнее место – “повышение уровня и улучшение качества жизни населения”. Я считаю, что современное государство существует для людей, и если россиянам с каждым следующим годом будет лучше и приятнее жить у себя в стране, значит, они будут ценить это, начнут с меньшим энтузиазмом принимать приглашения уехать на работу за границу, а их жизненный оптимизм неизбежно отразится на темпах экономического роста, что повысит устойчивость экономики к внешним конъюнктурным факторам.

Исходя из этого, на первое место я, безусловно, поставил бы угрозу технологического отставания российской экономики. Ни Советский Союз, ни Россия никогда не являлись творцами передовых промышленных технологий, традиционно передовые технологии импортировались. И все разговоры о том, что по приказу из Кремля российская экономика вдруг станет лидером в инновационных процессах, для меня звучат так же, как речи российских министров спорта о том, что наша сборная по футболу вот-вот станет чемпионом мира по футболу. Современные технологии являются результатом огромных усилий десятков стран, сотен университетов, десятков тысяч компаний. И, что обязательно нужно подчеркнуть, результатом конкуренции и кооперации. Между странами, между университетами, между компаниями. Уберите одно из этих двух условий и увидите, как современный мир радикально изменится в худшую сторону и будет отброшен на десятилетия назад.