Где ж вы, печали мои?

Скромная девушка мне улыбается,

Сам я улыбчив и рад!

Трудное, трудное – всё забывается,

Светлые звезды горят!

Кто мне сказал, что во мгле заметеленной

Глохнет покинутый луг?

Кто мне сказал, что надежды потеряны?

Кто это выдумал, друг?

В этой деревне огни не погашены.

Ты мне тоску не пророчь!

Светлыми звездами нежно украшена

Тихая зимняя ночь…

Журавли

Меж болотных стволов красовался

                                                      восток огнеликий…

Вот наступит сентябрь – и покажутся

                                                      вдруг журавли!

И разбудят меня, как сигнал,

                                                      журавлиные крики

Над моим чердаком, над болотом,

                                                      забытым вдали.

Вот летят, вот летят, возвещая нам

                                                      срок увяданья

И терпения срок, как сказанье

                                                      библейских страниц, —

Всё, что есть на душе, до конца

                                                      выражает рыданье

И могучий полет этих гордых

                                                      прославленных птиц!

Широко на Руси машут птицам

                                                      прощальные руки.

Помраченье болот и безлюдье

                                                       знобящих полей —

Это выразят всё, как сказанье,

                                                      небесные звуки,

Далеко разгласит улетающий

                                                      плач журавлей!

Вот замолкли – и вновь сиротеют

                                                      холмы и деревни,

Сиротеет река в берегах безотрадных своих,

Сиротеет молва заметавшихся

                                                      трав и деревьев

Оттого, что – молчи – так никто уж

не выразит их!

«В минуты музыки печальной…»

В минуты музыки печальной

Я представляю желтый плес,

И голос женщины прощальный,

И шум порывистых берез,

И первый снег под небом серым

Среди погаснувших полей,

И путь без солнца, путь без веры

Гонимых снегом журавлей…

Давно душа блуждать устала

В былой любви, в былом хмелю,

Давно понять пора настала,

Что слишком призраки люблю.

Но всё равно в жилищах зыбких —

Попробуй их останови! —

Перекликаясь, плачут скрипки

О желтом плесе, о любви.

И всё равно под небом низким

Я вижу явственно, до слез,

И желтый плес, и голос близкий,

И шум порывистых берез.

Как будто вечен час прощальный,

Как будто время ни при чем…

В минуты музыки печальной

Не говорите ни о чем.

Отплытие

Размытый путь. Кривые тополя.

Я слушал шум – была пора отлета.

И вот я встал и вышел за ворота,

Где простирались желтые поля,

И вдаль пошел… Вдали тоскливо пел

Гудок чужой земли, гудок разлуки!

Но, глядя вдаль и вслушиваясь в звуки,

Я ни о чем еще не сожалел.

Была суровой пристань в поздний час.

Искрясь, во тьме горели папиросы,

И трап стонал, и хмурые матросы

Устало поторапливали нас.

И вдруг такой повеяло с полей

Тоской любви, тоской свиданий кратких!

Я уплывал… всё дальше… без оглядки

На мглистый берег юности своей.

Алексей Фатьянов

Соловьи

Пришла и к нам на фронт весна,

Солдатам стало не до сна —

Не потому, что пушки бьют,

А потому, что вновь поют,

Забыв, что здесь идут бои,

Поют шальные соловьи.

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,

Пусть солдаты немного поспят,

Немного поспят.

Но что война для соловья —

У соловья ведь жизнь своя.

Не спит солдат, припомнив дом

И сад зеленый над прудом,

Где соловьи всю ночь поют,

А в доме том солдата ждут.

Ведь завтра снова будет бой,

Уж так назначено судьбой,

Чтоб нам уйти, не долюбив,

От наших жен, от наших нив;

Но с каждым шагом в том бою

Нам ближе дом в родном краю.

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,

Пусть солдаты немного поспят,

Немного пусть поспят…

Давно мы дома не были…

Горит свечи огарочек,

Гремит недальний бой.

Налей, дружок, по чарочке,

По нашей фронтовой!

Не тратя время попусту,

По-дружески да попросту

Поговорим с тобой.

Давно мы дома не были…

Шумит над речкой ель,

Как будто в сказке-небыли,

За тридевять земель.

На ней иголки новые,

А шишки все еловые,

Медовые на ней.

Где елки осыпаются,

Где елочки стоят,

Который год красавицы

Гуляют без ребят.

Без нас девчатам кажется,

Что месяц сажей мажется

И звезды не горят.

Налей, дружок, по чарочке,

По нашей фронтовой!

Не тратя время попусту,

Поговорим с тобой.

Зачем им зорьки ранние,

Коль парни на войне,

В Германии, в Германии,

В далекой стороне?

Лети, мечта солдатская,

К дивчине самой ласковой,

Что помнит обо мне.

Горит свечи огарочек,

Гремит недальний бой.

Налей, дружок, по чарочке,

По нашей фронтовой…

Три года ты мне снилась

Мне тебя сравнить бы надо

С песней соловьиною,

С тихим утром, с майским садом,

С гибкою рябиною,

С вишнею, черемухой,

Даль мою туманную,

Самую далекую,

Самую желанную.

Как это всё случилось,

В какие вечера?

Три года ты мне снилась,

А встретилась вчера.

И сердцу вдруг открылось,

Что мне любить пора.

Три года ты мне снилась,

А встретилась вчера.

Мне тебя