– Ты тоже обалдел, когда тебя выбрали? Я так да.

Ашер скромно пожимает плечами.

– Ну, я, в общем, надеялся, особенно когда стал летчиком-истребителем Израильских ВВС. Я еще до миссии решил пойти путем многих астронавтов, через летную школу. – На этом месте он внезапно грустнеет. – Но раз пилотом у нас будет робот, мне непонятно, что я вообще здесь делаю.

– Нельзя же во всем на роботов полагаться. Вдруг сбой в системе или авария какая-нибудь. Спорю, что доктор Такуми с генералом Соколовой и человека-пилота тоже возьмут.

Ашера это, похоже, взбадривает.

– Спасибо на добром слове. Возвращаться мне некуда… ну, ты знаешь.

– Хорошо знаю. – Уточнять не обязательно: отсутствие семейных фотографий и личных вещей говорит само за себя. Между судьбой наших стран есть трагическое сходство: воды Мертвого моря захлестнули миллионы домов, вынудив израильтян бежать с обетованной земли. – Надеюсь, мы оба войдем в финальную шестерку и улетим.

– Хорошо бы, – улыбается он.

Столовая, куда мы входим вдвоем, полна соблазнительных запахов, а на раздаче обнаруживается нечто позанимательнее еды: три служебных робота суетятся, готовя нам ужин. Толкаю локтем Ашера, он тихонько свистит.

– Да, это тебе не дома.

Ларк, Беккет и Екатерина уже сидят за столом, Наоми и Саки приходят следом. Глаза у Наоми красные, и мне очень хочется сделать что-нибудь, чтобы она улыбнулась. Но она смотрит в сторону, и я замечаю, что наши руководители и преподаватели тоже здесь – их стол стоит на небольшом возвышении. Доктор Такуми встает, и все умолкают.

– Добрый всем вечер. Думаю, ваши родные сейчас сидят перед телевизорами, смотрят репортаж о вашем прибытии в Хьюстон и очень вами гордятся.

Да… если бы.

– Настоящая наша работа начнется завтра. Чтобы запустить вас по кратчайшей траектории на Европу, нам придется спрессовать обычный полугодовой курс в один месяц. Это значит, что вы будете трудиться на пределе всех сил, не поддаваясь усталости, – что, собственно, и отличает настоящих астронавтов от просто любителей.

Я выпрямляюсь, чтобы доктор Такуми отметил мою готовность. Не дам себя выставить, чего бы это ни стоило.

– В процессе тренировок вас будут готовить как к путешествию в космосе, так и к выживанию на Европе. Будьте внимательны и помните: то, чему вы научитесь здесь, может спасти вам жизнь там. – Атмосфера сгущается, и доктор разряжает ее добродушным кивком. – А теперь будем ужинать. Когда назову вашу группу, идите с подносами на раздачу.

Дождавшись нашей очереди, я прямо-таки взлетаю со стула.

– Америка, Китай, то и другое? – спрашивает робот механическим голосом.

– Если можно, то и другое.

Он кладет на тарелку жареную курицу в ожерелье из зелени и кукурузный хлеб. Дальше Китай: мапо тофу и креветочный суп с клецками. Не помню даже, когда пировал так в последний раз. За столом некотрое время слышится только работа ножей и вилок, потом Екатерина, управившись первая, спрашивает:

– Видели документалку Би-би-си про Европу?

– Да, дядя нам показывал в Белом доме, – говорит Беккет с набитым ртом. Наоми возводит глаза кверху, я подавляю смех.

– Удивительно, правда? Юпитер с Европы выглядит в двадцать четыре раза больше, чем Солнце с Земли, и мы будем видеть его каждый день! Вот о чем я мечтаю больше всего: сидеть на льдине и смотреть на Юпитер.

– Да, с этим ни один земной вид не сравнится, – с загадочным выражением лица соглашается Ларк.

– А мне представляется наша высадка в другой части Вселенной, – включаюсь я. – Похоже на Марко Поло, только масштаб неизмеримо крупнее.

– Сначала старт, – мечтательно добавляет Ашер. – Я столько раз это видел в онлайне и всегда воображал, как сам лежу пристегнутый в капсуле. Никогда, правда, не думал, что полечу в такую даль – вот где самый сюр. А ты что скажешь? – спрашивает он Саки, сидящую напротив него.

Она, помолчав немного, отвечает тихо, но твердо:

– Не могу дождаться, когда улечу с Земли.

Поднимаю свой стакан с соком.

– Думаю, мы все присоединимся к этому тосту.

– Не могу понять, – взрывается вдруг Наоми. – Это вам не каникулы! Если выберут нас, мы можем сгореть еще в космосе, задохнуться в чуждой нам атмосфере и мало ли еще что. Не подойти ли к этому немного реалистичнее?

– Похоже, здесь кто-то струсил, – роняет Беккет. – Астронавты не должны ничего бояться, забыла?

– Бояться должны все.

Чувствую, она не всё говорит, что знает. Может, спросить?

– Все космические путешествия сопряжены с риском, – говорит Ларк, – но это еще не значит, что с вами непременно случится самое худшее. Наша миссия, можно сказать, обречена на успех: над проектом «Европа» работают умы всех космических агентств мира. Можете положиться на то, что они обеспечат миссии максимальную безопасность.

– Что бы с нами ни случилось, все лучше, чем сидеть на Земле и ждать смерти, – вставляю я. Саки и Ашер кивают, Наоми смотрит недоверчиво.

– Ты серьезно?

– Вполне. Считай себя очень везучей, если не понимаешь.

Она явно хочет что-то добавить, но Ларк снова вмешивается:

– Почему бы не завершить наш первый вечер чуточку веселее? Чем быстрее мы станем настоящей командой, тем лучше для нас – давайте расскажем что-нибудь о себе? – Желающих не находится, и она продолжает: – Ладно, я первая. Родилась и выросла в Хантсвилле, штат Алабама, – там, где находится Космический музей США. Неудивительно, что космос интересовал меня с малых лет. Я закончила Массачусетский Технологический, и меня сразу же взяли в НАСА. Мой первый космический полет совпал с последним рейсом на МКС. Потом доктор Такуми предложил мне поработать в международном учебном центре, и я перешла сюда.

– Вы были в последнем составе МКС? – восклицает Наоми. – Значит, о судьбе «Афины» услышали еще здесь, пока готовились к экспедиции. Вы знали, что…

– Ну вот и все обо мне, – перебивает Ларк с коротким смешком. – Екатерина?

– Можно короче – Катя, – улыбается та. – Меня вы могли видеть на последней Олимпиаде, но мало кто знает, что я хороший математик. Потому и на льду так сильна: вместо того чтобы нервничать, вычисляю вращения и углы для идеальных прыжков.

Продолжаем дальше, по кругу. Саки, оказывается, перескочила через несколько классов и стала самой юной студенткой Сингапурского университета еще до цунами. Наоми рассказывает о своем радиотелескопе. Меня от этих историй бросает в пот – как я-то к ним затесался?

Да вот так. Им на Европе нужен хороший пловец и ныряльщик, за это меня и выбрали. Если верить тому, что подслушала Элена, я этой миссии необходим точно так же, как самые умные головы. Может, еще больше их.