— Нужно пометить себе где-нибудь, что мне стоит сменить кофейню, — сказала девушка скорее самой себе, нежели мне.

— Не думаю, что это поможет, — хмыкнул я, — Я очень упорный, так что смогу снова вас найти.

— Что вам от меня нужно, господин художник? — голос Елены звучал устало.

Моя компания девушку явно напрягала — она то и дело бросала косые взгляды в окно. Видимо, в машине ее кто-то ждал. Вряд ли супруг — он бы наверняка пошел с ней, чтобы такая девушка не скучала в одиночестве. Да и оставлять ее без присмотра — весьма глупая идея. Я бы так точно не сделал.

Значит, водитель. Если учесть, что Елена всегда садилась на заднее сидение, такой вывод напрашивался сам собой. А значит, эта девушка была из весьма обеспеченной семьи. Оно и понятно — весь ее вид буквально кричал о достатке.

— А не понятно? — вопросом на вопрос ответил я, — Хотел бы познакомиться. Пообщаться. Кстати, совсем забыл представиться. Я — Ефим.

— Я ведь уже сказала, что замужем, Ефим.

Да, и я прекрасно слышал это в прошлый раз. Даже сейчас ее обручальное кольцо буквально бросалось мне в глаза, словно крича «Отвали от нее!». Жаль, что я непослушный.

— Знаешь, — как-то на автомате я перешел на «ты», решив, что выкать такой молодой даме явно не стоит, а то, того и гляди, седина начнет пробиваться, — Я ведь не сказал, что тебе стоит бросить своего мужа и уйти со мной в закат. Я просто хочу с тобой дружить.

Девушка усмехнулась, и, может быть, мне только показалось, но я увидел, как в ее светло-серых глазах мелькнуло что-то, похожее на тоску. Да и сама усмешка напоминала скорее болезненную гримасу, чем веселый жест

— Мне нельзя дружить… — негромко призналась она, — С мужчинами… Пожалуйста, не доставляй мне проблем.

Меня словно кольнуло в грудь при взгляде на эту молодую, но словно измученную жизнью девушку. Кажется, Мари была права — эта девушка явно не чувствовала себя счастливой. Люди, которых устраивала их жизнь, не выглядят так. Их взгляд не бегает из стороны в сторону, а пальцы не сжимаются судорожно от малейшего шороха. Нет, Елена напоминала мне загнанного в клетку зверя — уже сдавшегося и смиренно ожидающего свою участь. Ничего общего с той девушкой, которой я любовался на выставке.

И от этого во мне только росло желание снова ее увидеть. Вернуть.

— Эй, — я протянул руку, пытаясь коснуться ее, но блондинка испуганно отдернула ладонь, и я понял, что этот жест был слишком поспешным, — Слушай, я правда не хочу доставлять тебе проблем. Но ничего не могу с собой поделать — мне хочется с тобой общаться.

Бариста громко позвал Елену, и она уже дернулась, чтобы подскочить и снова исчезнуть, но я не дал ей этого сделать. Схватившись за рукав ее светло-серого пальто, я как можно мягче вернул ее на место. И, пока она испуганно смотрела на меня своими широко распахнутыми глазами, я достал из кармана пальто карандаш, от которого со временем остался лишь короткий огрызок. Выдернув из подставки одну из белых салфеток, я поспешно накорябал на ней свой номер телефона и вложил в чуть подрагивающие пальчики девушки.

— Я ни на чем не настаиваю, — сказал я как можно мягче, — Но если вдруг тебе захочется просто поговорить — напиши мне. Поверь — я знаю очень много анекдотов и забавных историй. А если вдруг ты так этого и не сделаешь — я всегда смогу притвориться, что ты просто потеряла салфетку.

После чего, встав из-за стола, я вышел из «Старбакса», не забыв прихватить по пути свой заказ. На ходу выудив из кармана телефон, я набрал Демида.

— Алло, — голос у друга был хмурый и явно уставший.

— Ты где? — коротко спросил я, садясь в машину.

— В школе, репетирую. Тебе бы тоже не помешало — до выступления меньше месяца.

Надо же, шалопай Котов взялся за ум. Правду всё-таки говорят, что в паре хотя бы у одного человека должен работать мозг. Не то, чтобы мы с Дэмом были парой, но, если учесть, что мы кучу лет вместе — на нас это правило тоже распространялось.

— Скоро приеду, — клятвенно пообещал я.

Действительно — в последнее время я слегка халатно относился к своей работе. К обеим работам — умудрился отказаться от двух весьма выгодных заказов. Нехорошо. Нужно срочно возвращаться в нормальную колею.

Так что я действительно поехал в школу, окрыленный разговором с Еленой. Не то, чтобы там наметился хоть какой-то прогресс, но я привык довольствоваться тем, что есть, иреально смотреть на вещи. Если мне удалось достучаться до девушки — она напишет или позвонит. Ну, а если я ошибся, и она — не боец, и прогнется под гнетом мужа…ну, значит, Елена — не та, которую я разглядел когда-то в простом фото. Это будет неприятно, но я переживу.

В школе уже никого не было, кроме Котова. Который разминался в нашем зале под какую-то чудовищную музыку. Не понимаю, как он мог слушать, например, «Грибы» — у меня от одной только мелодии кровь из ушей бежать начинала. А этот ничего, слушал, и иногда даже подпевал.

— О, явился, — заметив меня, протянул Дэм, делая звук потише, — Куда пропал, бородач?

— Да так, — отмахнулся я, скидывая пальто, — Решал некоторые проблемы.

— Ну, а теперь помоги мне.

У Демида была одна потрясающая, но иногда очень раздражающая черта в характере. Он очень любил учиться. В этом Кот был похож на нашего лидера, Андрея — тот тоже не стоял на месте, постоянно совершенствуясь. Но, если у Данчука дар был от природы, то Демид впахивал сутками. Он ведь начинал, как классический танцор, и уличные стили давались ему с трудом. Он смог покорить танцевальный Олимп только своим упорством и трудом. Я видел, как он мучился, слышал, как он кричит по вечерам в подушку от боли в мышцах, и иногда мне хотелось, чтобы он просто сдался.

Но это же Кот — он не успокаивался, пока не доводил всё до совершенства. Так было и в тот вечер — он явно не мог что-то осилить, и ему нужна была помощь. И в такой, чуть грубоватой манере — с наездами и подколами — он просто пытался попросить ее у меня.

Ну что я был бы за друг, если бы отказал ему? Поэтому, сняв еще и тонкий пуловер из мягкой ткани, я кинул его куда-то в сторону и подошел к другу.

— Рассказывай, — коротко велел я.

Чуть помявшись, что было очень несвойственно всегда открытому Дэму, тот выдал:

— В общем, я тут разучивал одну связку, и понял, что она замешана на крампе. Мне этот стиль не дается от слова «совсем».

— Еще бы, — не стал я спорить, — Ведь его суть — выплескивание агрессии. А всем известно, что ты — белый и пушистый котик.

— Ой, иди ты, — беззлобно огрызнулся друг, — Тоже мне, злобный орк нашелся.

Фыркнув, я скрестил руки на груди, ожидая, когда Котов продолжит разговор и, наконец, дойдет до сути.

— Основы я понял еще давно — не первый день танцуем все же. Но вот детали…мне кажется, я недостаточно выкладываюсь. Поможешь?