– Очень милый волшебный фокус, – прибавил Медленный Бегун, – и очень старый, как мне кажется, но я не смог бы сделать лучше. Пока твой клинок спрятан от глаз, его нельзя обнаружить и в магическом пространстве, поняла? Так не показывай его! Думаю, Птица Смерти уже о нем забыл. Еще бы, ему сейчас совсем не до этого.

– Почему вы не использовали против него волшебство, пока он был в доме? – вышла из себя Инос. Она обращалась с волшебником как с незадачливым торговцем. – Вы могли бы не позволить ему отнять у меня Кейди!

– Да, мог бы, глупышка. Но еще раз повторяю: я не отваживаюсь использовать против него волшебство. Если вы не боитесь Богов, то я, уж вы мне поверьте, их боюсь! И Сговора тоже! А его члены зорко следят за использованием волшебства. Если бы я заколдовал Птицу Смерти, это стало бы заметно, как только он вышел отсюда. Так что довольно рассуждать об этом. Ваша дочь отправится с армией, а остальные – в Двониш. Это решено.

– Но почему она? Почему не кто-нибудь из нас?

– Птица Смерти намерен женить на ней своего сына. Но, к счастью, это дело будущего. Пока же она будет официально считаться заложницей, а с заложниками гоблины всегда обращаются хорошо. Тем более, если они помолвлены с принцем. Оставим эту тему, так как все равно ничего изменить нельзя.

– Если вы пришли не для того, чтобы помочь, значит, чего-то хотите от нас? – спросил Шанди.

На него обрушилось больше испытаний, чем человек способен выдержать. Он нуждался в отдыхе. Они все в нем нуждались, а очень скоро их усадят на лошадей. Солнце уже встало, и армия тронется с зарей. Он уже слышал отдаленные голоса и звуки побудки.

Гоблин покосился на дверь:

– Я хотел сообщить вам кое-какие хорошие новости. По-моему, вы это заслужили.

– Тогда говори и уходи.

Медленный Бегун замерцал, как отражение в воде, татуировка исчезла, зеленоватая кожа стала серой, стального цвета борода отросла на лице, и серебристые волоски появились на широкой груди. Это был дварф в набедренной повязке гоблина.

– Распнекс!

Чародей поклонился:

– Собственной персоной. С добрым утром, ваши величества.

Шанди вскочил с живостью, которую минуту назад от него трудно было ожидать.

– Ах ты, старый негодяй! Что ты здесь делаешь?

Он едва удержался, чтобы хорошенько не треснуть дварфа по спине.

Расписке сурово нахмурился:

– В основном прячусь. Я говорил вам, что был Медленным Бегуном достаточно часто в течение многих лет. Когда-то дражайший племянник начал заниматься этим, и меня заинтересовали дела гоблинов. Правдивые судьбы – такая редкость. Кроме того, я хотел понаблюдать за этим вторжением.

– Будь я проклят!

– Хорошо бы. Я предполагал, что здесь объявятся кое-какие волшебники, – так и вышло. Но вас встретить не ожидал. И вас тоже, – добавил он, покосившись на королеву. – Интересно, не вмешался ли кто-либо еще?

– Вмешался?! – изумился Шанди. – Кто?

– Не знаю. Может быть, Боги. Бассейн-прорицатель творит очень странные вещи, как по-вашему?

– Значит, вы могли спасти императора и без нас? – разочарованно пробормотал Гэт.

А он-то думал, что несколько часов назад изменил ход истории.

– Нет! – буркнул чародей. – Ни за что не стал бы! Я не узнал это пугало. – Он хмуро улыбнулся Шанди. – А это было бы забавно, не правда ли? Вас рвут на куски, а дружественный вам волшебник бьет поблизости баклуши, думая совсем о другом? Конечно, если бы вы объявили, кто вы такой, я бы что-нибудь предпринял. Но вы ведь не объявили бы, верно?

Конечно нет. Шанди приготовился умирать молча, насколько это было возможно. Да ему наверняка бы не поверили, вздумай он назвать себя. Напротив, могли бы продлить пытку, которая продолжалась бы несколько дней, а не часов.

– Мы хорошо поработали ночью, – сказал Распнекс, кивая массивной головой. – Я уже опознал одного из дварфов, но их оказалось двое, и потом еще и этот гоблин. Благодаря вам в этом защищенном доме я вычислил всех. Не знаю, как бы иначе я справился с этим.

– Так из-за этого и шел спор?

– Конечно. Волшебники еще меньше, чем обыкновенные люди, любят попадаться в ловушки. Но тем не менее попались. Теперь все они будут с нами сотрудничать! Итак, мы только что обрели трех новых членов нашего движения. Это начало. Есть еще один маг гоблинов. Мы подцепим и его.

Ноги Шанди подкосились. Он снова опустился на пол:

– И ни один из них не входит в Сговор?

– Нет, я уверен, что нет. Но все мы собираемся выбраться отсюда. Мы отправимся вместе с вами в Двониш, так как это вторжение все равно обречено.

– Обречено?! – воскликнула королева.

– О, не так скоро! Зиниксо на какое-то время воспользуется хаосом, но ни за что не позволит орде варваров занять столицу. В конце концов Сговор вмешается.

– А моя дочь?

Темные глаза дварфа покосились на девушку.

– Ей нужно будет использовать свой шанс, сударыня. Я ничего не могу сделать. Кроме того, у моего племянника там, в Двонише, наверняка осталось немало сторонников. Мы можем вскоре оказаться в большей опасности, чем она.

Далеко на юго-востоке солнце стояло в зените над сельской тишиной Тхама. Светило оно неярко, еще продолжался сезон дождей, густые тучи обложили этот край, втиснувшийся между морями. Дождь беспрестанно барабанил по крыше дома Тхайлы, потоки воды низвергались с карнизов и крон деревьев, утрамбовывая траву. Однако ни одна капля не попала внутрь жилища, и это все еще очень ее удивляло. Когда дождь шел над домом ее родителей, крыша и стены разве что немного замедляли его падение, так как Гаибу всегда лучше удавалось что-нибудь вырастить, чем построить. Он терпеть не мог, когда срубали деревья, ненавидел даже собирать свежий папоротник для постели.

Хотя у нее кружилась голова и немного мутило, Тхайла продолжала играть в увлекательную игру, которую сама придумала, – мысленно переставляла мебель, прикидывая, как будет выглядеть комната, если стол поставить сюда, а стулья туда и так далее. Она подумала, как Фриэль позабавила бы такая игра, и тут же сообразила, что ее мать была бы рада просто иметь мебель.

Тхайла не ела два дня. Дважды приходил Мист, пытался поговорить с ней через дверь, и дважды она решительно отсылала его обратно. Никто больше не беспокоил ее, и она цеплялась за слабую надежду, что никто и впредь не побеспокоит. Обитатели Колледжа – могущественные волшебники, но они пиксы, как и она сама, а пиксы дом любого другого соплеменника считали священным. Тхайла знала, что бросила вызов самой Хранительнице, а большей ереси не видывали в Тхаме, но это ее дом, и здесь она чувствовала себя в безопасности. Может быть, она сошла с ума.