class="p1">Недоступные для Идеи, что смотрит на горе,

От Силы далекие, что кричит о своей боли,

Они в его неотъемлемом блаженстве живут.

Безупречные в самознании и самосиле,

Спокойные, они на вечной Воле покоятся.

Лишь его закон они чтут и ему повинуются;

Нет у них цели, которой им нужно было б достигнуть, задачи — служить.

Неумолимые в своей безвременной чистоте,

Всякий обман или поклонения взятку они отвергают;

Не трогаемые криком бунта и мольбою невежественной,

Они не подсчитывают нашу добродетель и грех;

К голосам, что умоляют, они не склоняются,

С заблуждением и его царством они не торгуются;

Они — стражи тишины Истины,

Они — неизменного декрета хранители.

Глубокая сдача — источник их мощи,

Спокойная идентичность — их способ знать,

Как сон неподвижна их деятельность.

Мира исполненные, глядящие на тревоги под звездами,

Бессмертные, работы Смерти и Судьбы наблюдающие,

Неподвижные, тысячелетий прохождение видящие,

Незатрагиваемые, когда длинная карта Судьбы разворачивается,

Они глядят на нашу борьбу глазами бесстрастными,

И все же, без них не могло бы быть космоса.

Глухие к желанию, року, надежде,

Их нерушимого могущества статус

Без движения огромную задачу мира поддерживает,

Его неведение их освещено знанием,

Его стремление продолжается — их равнодушием.

Как высокое тянет низкое всегда подниматься,

Как шири влекут малость на авантюру просторную,

Их отчужденность превзойти себя человека подталкивает.

Наша страсть поднимается, чтоб венчаться с покоем Вечного,

Наш ищущий карликовый разум — чтобы встретить Всезнающего свет,

Наши сердца беспокойные — чтоб хранить Всемогущего силу.

Уступая мудрости, что сделала ад,

И суровой полезности смерти и слез,

Уступая постепенным шагам Времени,

Они не тревожатся о горе, что язвит сердце мира,

Они не заботятся о боли, что раздирает его тело и жизнь;

Над горем и радостью проходит величие это:

Они не участвуют в добре умирающем,

Безмолвные, чистые, они не принимают участия в совершаемом зле;

Иначе их сила была бы испорчена и не могла бы спасти.

Чуткий к истине, что живет в далях Бога,

Осознающий движение всевидящей Силы,

Медленный результат долгих сомнительных лет

И нежданное благо от горьких дел,

Бессмертный смотрит не так, как мы тщетно смотрим.

Он глядит на аспекты сокрытые и скрытые силы,

Он знает закон и вещей естественный ход.

Желанием краткой жизни не побуждаемый к действию,

Не беспокоимый шпорами страха и жалости,

Он не торопится развязать космический узел

Или примирить мира раздираемое дисгармоничное сердце.

Во Времени он ждет часа Вечного.

Все же, тайная духовная помощь здесь есть;

Пока медленной эволюции кольца раскручиваются

И Природа сквозь твердь камня прорубает свой путь,

Божественная интервенция сидит свыше на троне.

Живые в мертвой кружащей вселенной,

Мы не вертимся здесь на земном шаре случайном,

Брошенные на задачу, нам непосильную;

Даже в анархии путанной, Судьбой именуемой,

И горечи падения и смерти

На наших жизнях Рука простертая чувствуется.

Она рядом с нами в бесчисленных телах и рождениях;

В своей неслабеющей хватке она хранит для нас в безопасности

Один высший результат неминуемый,

Отменить который ни одна воля не может, никакой рок изменить,-

Корону сознательного Бессмертия,

Божественность, нашим борющимся душам обещанную,

Когда первого человека сердце осмелилось на смерть и на тяжкую жизнь.

Тот, кто сформировал этот мир, — вовек его господин:

Наши ошибки — это его шаги на пути;

Он через жестокие превратности наших жизней работает,

Он работает через тяжелое дыхание битвы и труда,

Он работает через наши грехи, горе и слезы,

Его знание нашим несознанием правит;

С какой бы видимостью нам ни приходилось бы сталкиваться,

Как бы ни были тяжелы наши горести и наш удел,

Когда ничего мы не можем увидеть кроме течения и бедствия,

Могучее Руководство, все же, нас ведет через все.

После того, как мы послужили этому великому разобщенному миру,

Блаженство и единство Бога становятся нашим правом врожденным.

Дата установлена в календаре Неизвестного,

Годовщина Рождения величественного:

Наша душа оправдает свой перемежающийся путь,

Все станет близким, чего сейчас нет или что далеко.

Эти спокойные и отдаленные Могущества, наконец, будут действовать.

Неподвижно готовые к своей предопределенной задаче,

Всемудрые сострадательные Сияния

Звука голоса Инкарнации ждут,

Чтобы прыгнуть и соединить мостом бездны Неведения

И исцелить пустые томящиеся пропасти Жизни,

И заполнить пучину, что есть наша вселенная.

Здесь, между тем, на противоположном полюсе Духа,

В мистерии глубин, построенных Богом

Для жилья своего, укрытого ниже взора Мыслителя,

В этом компромиссе абсолютной Истины полной

Со Светом, что живет близко к темному краю вещей,

В этой трагикомедии божественной маски,

Этот долгий далеко заходящий поиск радости, вечно близкой,

В грандиозной грезе, из которой мир сделан,

В этом золотом куполе на черной основе драконовой,

Сознательная Сила, что в груди Природы действует,

Облаченная в черное труженица в космической схеме,

Носящая глиняный облик нерожденных богов,

Душеприказчица неизменной Идеи,

Помехи встречающая, Судьбы обручами стиснутая,

Терпеливая попечительница медленного вечного Времени,

Освобождается час от часу от своей тайной обязанности.

Все предвидит она в замаскированных императивных глубинах;

Бессловесная цель бессознательных бездн

Отвечает воле, что глядит на высоты,

И первый слог развивающегося Слова

Тяжеловесный, грубо чувственный, содержит свое завершение светлое,

Посвященное в обширное нисхождение верховной победы

И предзнаменование необъятного восхождения души.

Все здесь, где каждая вещь своей одинокой самостью кажется,

Есть фигуры единственного Одного трансцендентального

Только им они есть, его дыхание — их жизнь;

Незримое Присутствие формирует глину забывчивую.

В игре могучей Матери партнер,

Он пришел на сомнительный земной шар кружащийся,

Чтобы спрятаться от ее преследования в силе и форме.

Тайный дух в сне Несознания,

Бесформенная Энергия, безгласное Слово,

Он был здесь раньше, чем появиться смогли элементы,

До того, как появился свет разума или смогла дышать жизнь.

Сообщник ее огромного притворства космического,

Свои видимости он превращает в реальные формы

И делает символ истине равным:

Он дает своим безвременным мыслям форму во Времени.

Он есть субстанция, он — самость вещей;

Она выковала из него свои работы искусства и мощи:

Она кутает его в магию своих настроений

И делает из мириадов его истин свои неисчислимые грезы.

Хозяин бытия пришел вниз к ней,

Бессмертный ребенок, рожденный в спешащих годах.

В предметах изваянных, в персонах ею задуманных,

Мечтая, она преследует свою идею о нем,

И ловит — здесь облик, там — жест:

В них свои непрестанные рождения он всегда повторяет.

Он есть Творец и мир, который он сделал,

Он есть зрелище, и он — Зритель;

Он сам есть действующий, и он — действие,

Он сам есть знающий и то, что знаемо,

Он