Несмотря на представленную критиками рок-историю, ранние семидесятые были весьма плодотворным временем для музыки, возможно, даже в большей степени, чем священные шестидесятые. Расти в те времена было действительно интересно: каждую неделю на Top Of The Pops показывали множество глэм-рокеров, с громыханием пробивающихся на верхние строчки хит-парадов. Поборники чистоты жанра с презрением наблюдали за тем, как сначала Марк Болан, затем Дэвид Боуи, за ними Slade и менее яркие имена примкнули к глиттеру. Середина семидесятых была так же благоприятна для экспериментального рока вроде Roxy Music и немцев Can (главным светочем на краут-рок-сцене), что послужило благодатным источником вдохновения для грядущего поколения. Скомбинируйте все это с паб-роком, кое-какими терпимыми актами прог-рока и поднимающейся реггей сценой, и вы легко увидите, что ранние семидесятые были далеко не настолько скучным периодом в музыке, как это пытаются изобразить эксперты.

И так же в этот период состоялось легендарное выступление New York Dolls в программе Old Grey Whistle Test, после которого ведущий программы Уисперинг Боб Харрис не смог скрыть своего потрясения в один из этих классических моментов разрыва между поколениями. Dolls, как и Stooges, продвинули границы еще дальше, сделав музыку еще громче, еще вульгарнее и грубее, чем это делал кто-либо до них. Dolls были жующими жвачку, раздолбанными нью-йоркскими супершлюхами на высоких платформах с мерзким вызывающим поведением.

Игги Поп был плохим ребенком из Детройта, который собственноручно, в конце шестидесятых, толкнул рок-н-ролл еще дальше к пропасти нигилизма, которая впоследствии выплеснула панк-рок. Без суперперформансов Игги и двухаккордного рычащего рок-н-ролла Stooges, панк никогда бы не появился. Игги Поп абсолютно точно является крестным отцом панка.

Как ни странно, в конце семидесятых, к нему относились как к потрепанному жизнью неудачнику, Stooges вообще игнорировали, и его звезда была далеко от зенита.

В Англии будущее панк-поколение торчало от глэм-роковых нео-панк-групп и приходило к согласию о смерти шестидесятых, десятилетия, бывшего столь многообещающим, но скатившегося в болото наркотиков и джинсы. Если бы панк должен был бы быть местью хиппи (получивших желаемую революцию, хотя и в извращенной форме), тогда в начале семидесятых шло постепенное нарастание звука сплачивающегося поколения, искавшего свой путь в поп-мейнстрим.

И постепенно все начало срастаться, на Кингз Роуд или в маленьких городках по всей Англии, везде, где мечтатели с сумасшедшими глазами продвигали глэм чуть дальше, приправив его Игги, и начали плавить рок-н-ролл. К 1974 году все ключевые игроки уже начали брать в руки инструменты или глядеть чуть дальше, чем просто коллекционировать пластинки или наблюдать за происходящим.

Пре-панк-андеграунд был солянкой из фестивалей, пост-хиппи и нео-прогрессива. Он был выкидышем шестидесятых — недооцененный период экспериментаторства, идеализма и ненормального рок-н-ролла. Революционные идеи витали в воздухе, пока поколение пыталось нащупать выход из похмельного состояния, оставшегося после шестидесятых, и создать собственный шум в мешанине длинных волос и расклешенных джинсов.

Рэт Скэбис:

Я любил посещать фестивали — джазовый и блюзовый фестиваль в Рединге, когда туда еще никто особо не ходил — или ходил в Lyceum на такие группы, как Family. Роджер Чепмэн — он был просто потрясным. В его исполнении было много злости. Caravan тоже были хорошей группой. Они были очень умными, играли очень странно. В те времена музыканту приходилось делать такие вещи.[35]

В 1970-м я в одиночку поехал на фестиваль на острове Уайт. Мне было четырнадцать. Я видел Ten Years After, Майлза Дэвиса, The Doors, Тайни Тима и Джими Хендрикса. Это были те еще выходные. Вудсток уже прогремел, и все просто умирали, чтобы что-то подобное произошло в Европе, дабы показать, что любовь, длинные волосы и клеши тут тоже могут прижиться. Это было очень познавательное время. Была политическая обеспокоенность ситуацией во Вьетнаме. На фестивале я помню, как французские анархисты в кожаных куртках и солнцезащитных очках ломали ограждение в знак протеста против того, что фестиваль не был бесплатным. На фоне этого играли все эти легендарные группы шестидесятых. Только недавно я понял, насколько познавательным оказалось для панка это ломание заборов!

Кэптен Сенсибл:

Я попытался доехать автостопом до острова Уайт, чтобы посмотреть на Джими Хендрикса, когда торчал на одном из этих ужасных семейных выходных в Херн Бей. Когда ты подросток, тебе меньше всего хочется быть с родителями на выходные! Как раз шел фестиваль на острове Уайт, и я добрался до Кентербери, а дождь все шел, и шел, и шел. Никто не хотел меня подбросить. Думаю, я, наверное, выглядел неопрятно, с длинными волосами и байкерскими нашивками на спине кожаной куртки. Было около девяти утра, и никто не хотел меня подбросить, так что я автостопом добрался обратно до Херн Бей, где продолжил свой дурацкий отпуск. Я так и не увидел выступление Хендрикса. Что для меня ужасная трагедия.

Когда начались семидесятые и я стал достаточно взрослым чтобы ходить на концерты, только небо было мне пределом. Я ходил на все концерты, какие происходили в то время — от Blodwyn Pig и Keef Hartley Band до Status Quo. Даже Quo были хороши в начале семидесятых.

Иногда я ходил в Фейрфилд Холлс. Там было более культурно. Там играли такие группы, как Pentangle и Nice. Однако я предпочитал Грейхаунд через дорогу. Я знал, как можно пройти через кухни, поэтому не платил за вход. Иногда я, правда, получал по морде от вышибал и меня выбрасывали на улицу с черного хода.

По-настоящему меня впечатляли группы, в которых был дух, некая порочность. В особенности мне запомнился концерт Pink Fairies. У них было два ударника — Твинк и Рассел Хантер.[36] Твинк, похоже, был в одном из своих загулов в то время, потому что он оказывался повсюду. Оба барабанщика не могли найти общий ритм и удерживать его, и Расс выскочил из-за барабанов и врезал Твинку по роже. Я подумал: «Твою мать, да я бы сам заплатил, чтобы посмотреть на такое!» (Смеется.) Я думал, это поразительно! Многие поп- или рок-группы, такие прилизанные и глянцевые, — они стараются прикрыться глянцем. Когда я увидел, что это реальные люди, у которых могут быть кризисы и нервные срывы на сцене, я подумал, что это потрясающе. Каждый раз, когда я видел группу, явно демонстрирующую признаки личностных дефектов, я следовал за ними. Мне даже нравился Элвин Стардаст — он был безумен как шляпник![37]