— Ну наконец-то! — раздраженно восклицает дядя Джаграс, срывая с головы визор и очки. Бросает на меня внимательный взгляд, замечает мою спутницу и морщится, как от зубной боли. — Тижина, вон отсюда! Хватит с Дейлины Луриты. Кстати, где она шляется? — Разворачивается и одаряет гневным взглядом своего секретаря, который немедленно принимается торопливо набирать сообщение на пластине вильюрера.

— И Лурита летит на Цесс? — спрашиваю шепотом, обнимая подружку.

— Угу… — всхлипывает та где-то у меня на плече. — А я остаюсь во дворце. Мама сказала, что договорилась и меня возьмут на должность компаньонки для Ари. Дей, мы же увидимся снова? Правда? Ты сможешь прилететь?

— Обязательно, — оптимистично говорю, хотя в том, что смогу свое обещание выполнить, у меня огромные сомнения. А когда она уходит, подстегиваемая недовольным рыком иперианина, украдкой вытираю слезы. Мы столько лет провели вместе, а нам даже попрощаться толком не позволяют.

Поселившееся в душе беспокойство теперь не отпускает. Дядя ведь категорически не хотел, чтобы я брала Луриту с собой. Что изменилось?

— Ах, как же изменился дворец с вашим отъездом! Стало так пусто! Мы будем скучать без вас, Джаграс. И тосковать без нашей милой Дейлины! — неприятным резонансом отражается от стен звонкий, полный трагических ноток голос. Это тетя Ари в сопровождении мужа и еще нескольких придворных соизволила нас проводить. Ее пухлые губы растягиваются в улыбке, а в глазах светится радость, которая никак не соответствует ни тону, которым сказаны эти слова, ни их смыслу. Наверное, именно поэтому дядя Ют старается побыстрее оттеснить жену и принять удар на себя.

Прощается он сухо. По-деловому. «Удачи» — единственное напутственное слово, которое я от него получаю. Он все еще держится гордо, в соответствии со своим статусом, но я вижу легкую неуверенность и скованность. Дядя Ют знает, что вскоре потеряет половину имеющейся в его руках власти. Наверняка для того дядя Джаграс и летит на Цесс — чтобы контролировать, как цессянин выполняет свои обещания. Или даже ускорить их выполнение. Последнее, кстати, крайне нежелательный для меня вариант. Мне время нужно. Сомнительно, что принц будет настолько беспечен, что вот так сразу позволит мне влиять на его личную жизнь и выбор. Завоевывать это право придется. Хоть пока и не совсем ясно, каким образом.

Занятая своими мыслями и планами, не замечаю даже, как с нами прощаются остальные. Как дядя отчитывает задержавшуюся Луриту. И как оказываемся на скользушке, тоже лишь мельком отмечаю. Зато в полной мере, широко раскрыв глаза, всматриваюсь в темное звездное небо, в контуры гротовых поднятий, в отражения далеких светил от водной глади. Глубоко вдыхаю теплый воздух, пропитанный влагой и привычными ароматами преющих на берегу водорослей. Мне хочется все это прочувствовать, запомнить, зафиксировать в памяти. В последний раз. Я ведь могу никогда больше сюда не вернуться.

Рооотон. Не столь щедрый по отношению ко мне, не давший всего того, что дал остальным, но… Но это моя родная планета. Я здесь появилась на свет. Я внешне такая же, как другие жители. У меня черные волосы и глаза, светлая кожа, небольшой рост… Ну да, я слепа в понимании рооотонцев и не могу, как они, наслаждаться жизнью на планете в полной мере, но все равно я ее очень люблю! И я здесь была счастлива несмотря ни на что.

На краткий миг меня охватывает щемящее чувство тоски, страстное желание взять кусочек планеты с собой. Не ракушки, которых я немало собрала, и не камушки, в изобилии рассыпанные в гротах. Что-то другое. То, что жило бы вместе со мной, радовалось, огорчалось, дышало… Шигузути? Их всегда и везде много! Сойду со скользушки, когда остановится, отойду в сторону, пока все загружаются… Мне нужно будет совсем немного времени, обязательно какой-нибудь малыш примчится и на меня залезет.

От этих мыслей даже показалось, что светлее стало. Словно Лагс появился на небе раньше времени, чуть заметно, но все же осветив сумеречную поверхность и сделав видимым силуэт ожидающего нас впереди космического транспортника. Вот только корабль столь же быстро вновь сливается с окружающей тьмой, а вместе с ним исчезает и мое воодушевление. Нет. Нельзя. Не имею я права лишать живое существо привычной ему жизни и обрекать на мучения. Хватит того, что это делают со мной. Тем более я все же имею силы и возможность бороться и даже в некоторой степени улетаю добровольно, а бедный шигузути будет лишен выбора.

Приняв решение, по сторонам уже даже не смотрю. Спрыгиваю с подножки на камни, жду, пока выгрузятся остальные, раскроются створки корабля и нам навстречу выйдут те, кто ждал внутри: принц, сменивший парадный костюм на более удобный мундир, правда, тоже белый, и его спутники в серой военной форме.

— Что это значит?! — неожиданно вместо приветствия возмущенно заявляет Атиус, останавливаясь напротив и впиваясь гневным взглядом в лицо дяди. — Четырнадцать тонн груза! Вы в своем уме?

— По-вашему, наследница — бедная родственница и должна во всем зависеть только от вас? Или для вас проблема доставить все на Цесс? — В интонациях дяди появляется насмешка.

— Я в состоянии обеспечить свою семью! — категорично отрезает альбинос. — Ваш груз полетит вторым транспортником и на другом крейсере. Основной заберет только ипериан и минимум багажа. У вас пять минут, чтобы отобрать нужные контейнеры. Иначе останетесь без вещей на время полета!

Он резким жестом указывает на освещенные включившимися прожекторами, складированные чуть в стороне объемистые ящики. Увидев их, я в ошеломлении приоткрываю рот и, кажется, бледнею. Да среди этой горы то, что я собрала, капля в стакане воды!

— Дейлина?..

Потрясенно взирая на багаж, я не сразу соображаю, что ко мне обращается принц. А когда прихожу в себя, вздрагиваю — он совсем близко стоит и, чуть склонившись, пытается поймать мой взгляд.

— Тебе плохо? — спрашивает с беспокойством. Мягко, заботливо настолько, что я теряюсь и даже дышать чаще начинаю, потому что сердце колотится с бешеной скоростью. — Ты спала нормально? Встала не слишком рано? Поела? Погуляла в парке? — продолжает волноваться альбинос. Смотрит на мое платье, прическу, резко распрямляется, оборачиваясь к дяде, и вновь с едва сдерживаемым гневом интересуется: — Вы что с ней сделали? Почему у нее вид такой замученный?!

— Замученный? — с удивлением переспрашивает дядя, присматриваясь ко мне. Видимо, ничего криминального не обнаруживает и пожимает плечами. — Нормальный вид. Обычный.

Как принц не вспылил после этого, уму непостижимо. Однако испепеляющего взгляда дядюшка не избежал. И негромкого, холодного предупреждения:

— Три минуты.

Мы с Атиусом остаемся наедине (его охрана не в счет), потому что все будущие пассажиры моментально исчезают. И я их понимаю: это ужасно — весь полет провести в одной одежде и без личных мелочей! Именно поэтому тоже торопливо шагаю следом в надежде, что мои контейнеры не оказались погребены под этими завалами.

— Дейлина! — останавливает меня недоумевающее восклицание. — Ты куда?