– Ничего, еще заимеешь.

– Так, со стволами вопрос начерно решен, как, впрочем, и с остальными элементами вооружения. Сделать детали автоматики по тому же принципу будет еще проще. С боеприпасами тоже все решаемо. Гильзы, пули… Разве что порох?

– Синтезировать взрывчатку почти любых свойств тоже не сильно большая проблема, – отмахнулась Эхинацея.

Покопавшись в приватизированной памяти, хранящейся на внешних носителях, а-ля живых флешках, Владислав согласно кивнул. Хотя для этого придется разворачивать настоящее биолого-химическое производство, чего, конечно, не хотелось бы, ибо очень уж муторно все будет, но если потребуется, то сделают.

– Вопрос в том, кого ты этим оружием собираешься вооружать, – хмыкнула Эхинацея.

– Это да, вопрос… – загрустил Владислав, осознав, что над этим он как-то не подумал, увлекшись чисто техническими проблемами.

Чтобы противостоять противнику, причем лучше это делать еще на подступах к бункеру, требовался достаточно большой отряд хорошо обученных бойцов, точнее даже маленькая армия в пару тысяч человек. В идеале внутрь бункера пускать никого не стоит, хоть и кажется, что бункер – это идеальная позиция для обороны. Противника действительно нельзя недооценивать, рано или поздно он найдет алгоритм успешного проникновения, несмотря на противодействие защитников.

– Может, местных индейцев? – как вариант предложил он.

– Кого?

– Живут тут краснокожие аборигены…

– И ты думаешь, они захотят за тебя воевать и умирать?

– Они будут воевать за себя. Сомнут нас, и им недолго останется бегать свободными.

– Только им это еще надо объяснить. Уверен, что это реально?

Роев только поморщился, принимая правоту Эхинацеи. Логику аборигенов смоделировать несложно. И правда, зачем им воевать с чужаками за другого чужака, при этом неся потери, ведь их и так мало осталось? Логично предположить, что они всех пошлют в пешее эротическое путешествие, дескать, разбирайтесь между собой сами, а нас не троньте.

– Или хочешь воспользоваться своими ментальными возможностями в убеждении?

– М-м… не думаю, что это лучшая идея. Как-то это на рабство смахивает, – снова скривился Владислав. – А я и раньше к этому негативно относился, а уж после того как сам ошейник потаскал, так и вовсе…

– К тому же ментальное принуждение может в любой момент слететь от какого-нибудь сильного потрясения, психологического или физического, та же контузия.

– И тогда есть вероятность удара в спину в самый ответственный момент схватки, – кивнул он. – Но как я сказал, мне рабы в любом случае не нужны. И ты права, если даже кто-то и согласится встать под ружье, то индейцев слишком мало, чтобы отразить массированное вторжение. К тому же одними винтовками много не навоюешь против ракет, пушек, лучеметов, самолетов, дроидов с прочей тяжелой техникой. Тогда что?

– Остается вариант с живыми дроидами, многочисленными и дешевыми, причем самовоспроизводящимися, так чтобы можно было, фигурально выражаясь, завалить противника массой, раз уж совершенством и мощностью оружия победить не сможем.

– Похоже, ничего другого в нашем случае действительно не остается, – согласился Роев, оценив предложение. – Тогда высокотехнологичное оружие сразу отпадает…

– Да, это слишком сложно, долго и дорого, не говоря уже о малой эффективности.

– Но они должны иметь метательное оружие. Если навесное вооружение бесполезно и малоэффективно, то что?

– Мы сделаем им вживленное в тело вооружение.

– Тогда получается, что все равно придется делать металлические стволы…

– Не обязательно, хотя, конечно, можно и с ними… Я предлагаю вырастить стволы из тех же костей. Взять те же трубчатые «птичьи» кости, считай готовый ствол. Можно выращивать из рога или хитина, в зависимости от той твари, что мы возьмемся модернизировать.

– А такие стволы выдержат нагрузку выстрела? – усомнился Владислав, припомнив, что как-то давно сам рассматривал подобный вариант стволов из костей, но тогда это была не более чем отвлеченная фантазия, сейчас же это могло превратиться в реальность, и следовало все предусмотреть.

– Ну, нам ведь не нужно что-то запредельно мощное, бьющее на несколько километров?

– Не нужно. В наших условиях дистанция боя не будет превышать сотни метров.

– Тогда выдержат. А если потребуется что-то более мощное, скажем для действий в джунглях, то вставим металлические стволы.

– Да там дистанция будет немногим больше. Так что не принципиально.

– Ну это я так, чисто теоретически, – кивнула Эхинацея. – В боевых действиях я не разбираюсь… Кроме того, стоит заметить, что такие «живые» стволы будут самовосстанавливающимися, износ от трения снаряда в стволе и выгорания будет компенсироваться.

– Отлично! Давай попробуем что-то смоделировать на основе крамба. Эта монстрина мне кажется наиболее удобной базой для модернизации.

При этом Владислав во всех подробностях представил крамба и стал медленно его поворачивать, словно он на постаменте-вертушке, так еще в компьютерных играх показывают на заставках технику, вооружение и бойцов.

– Мне тоже так кажется, – согласилась Эхинацея, подключившаяся по телепатической связи к разуму своего любовника и получившая возможность видеть то, что он представляет.

– Клешни на вертикальном тулове пока оставляем в покое, – тем временем сказал Владислав. – Маленькие. Разве что пистолеты из них делать… брызгалки…

Эхинацея хихикнула, а потом сказала:

– А почему бы и нет? Будет кислотой какой-нибудь обливаться…

– Ладно, в сторону шутки. Это боец среднего и дальнего радиуса действия. Берем вот эти две передние длинные боевые конечности… Поскольку это панцирные монстры, то костей в них нет, следовательно, наращиваем ствол вдоль лапы…

Крутившаяся в трехмерной проекции иллюзия монстра стала постепенно видоизменяться, и вот на боевых лапах крамба образовались стволы. Точнее на третьей, самой длинной фаланге.

– Как он будет их заряжать? А главное чем? – задался Роев вопросами, хотя идеи, конечно, появились, причем в изрядном количестве, но выбрал он самую простую и надежную. Эту идею и озвучила Эхинацея. Так что сразу и не понять, кто, собственно, придумал вариант, поскольку их сознания работали если не в режиме слияния, то где-то близко к этому, что называется на одной волне.

– Отводит лапу назад с подъемом, она сгибается и соприкасается верхней частью фаланги с основным тулово-брюшком. В нем проделываем отверстие и формируем мышцу подачи боеприпаса. Боеприпас вставляется в ствол, лапа идет вперед и ствол закрывается дополнительным элементом, что мы формируем в нижней части второй фаланги, он словно пробка закрывает ствол с боеприпасом в нем, – моделировала действие Эхинацея. – Лапа-винтовка готова стрелять.