— Ее среднее имя должно быть Гувер*.

*Hoover (Гувер)— марка пылесоса.

Они оба прыснули от смеха, и мы тут же посмотрели на Мистера Джонса. Наверное, мы прервали его сеанс порно. Старый, толстый учитель испанского языка редко нам преподавал. Он давал нам задание, а сам проводил весь урок онлайн.

Как-то парочка ребят застала его за просмотром порно на Макбуке во время урока. Жаль, что мы не можем делать то же самое. Чертов испанский проходил бы намного веселее.

— Итак, вернемся к Уилле, — начал Эйса, и я затаил глаза, — Почему она вернулась к своей бабушке?

Думаю, что ее мама связалась с дерьмом и отправила её обратно.

Однако мне тоже хотелось бы знать. Но были причины, по которым Уилла не хотела говорить. Я хотел вывести ее на разговор, но она быстро закрылась. Вероятно, у нее был секрет, который очень её ранил.

И я уважал ее выбор. У меня у самого были чертовы секреты. Однажды и они изменили мою жизнь. Она хранила свои секреты, потому что я уверен, что не хотел бы делиться своими.

— Не наше дело.

Эйса подмигнул.

— Так это серьезно? Её выгнали из дома или что?

Он нарывался, потому что становился надоедливым засранцем.

— Я же сказал, что это не наше дело. Оставь это.

Нэш развернулся, а я захлопнул книгу в тот момент, когда прозвенел звонок с урока, избавляя меня от расспросов Эйсы. По правде говоря, я хотел знать её секрет. Я хотел бы узнать, столкнулась ли она с чем-то ужасным. Я не мог себе даже представить этого, но почему же она вернулась сюда?

Однако, это не было делом Эйсы. Он не знал Уиллу или её прошлое. Он не сидел с ней рядом и не успокаивал её, когда она плакала потому, что она думала, что мать не любит её. И не был с ней в тот день, когда узнала, что она уезжает от бабушки. С ней был я. Не Брэди. Я.

Это произошло шесть лет назад, и мы повзрослели, но у нас была история, и я буду защищать её так хорошо, как могу.

Какая-то боль и потеря была в её глазах, которая говорила о том, что ей нужна защита. Я сделаю все, чтобы защитить маленькую девочку, который она когда-то была.

— Значит, ты не против, что я провожу её к следующему уроку? — спросил Эйса, когда мы направились к двери.

Я начал придумывать какие-то оправдания, почему ему не следует этого делать, когда увидел Брэди стоящего у двери в её класс и Уиллу, которая ему улыбалась.

— Неважно. Я все равно поборюсь за это, — проворчал Эйса и направился в другую сторону.

Я же подошел к ним. Мы ведь были друзьями.

— Какой у тебя следующий урок? — спросил я ее, перебивая Брэди.

Оба посмотрели на меня. Я почувствовал, как волна разочарования захлестнула Брэди. Я знал его слишком хорошо. Хороший парень не думал об Уилле, как о друге. Он был верным бойфрендом, таким, как она и заслуживала.

Я знал это, но мне это не нравилось. И еще, я был не из хороших парней. Я бы этого не допустил. Брэди был моим лучшим другом и Уилла не отнимет его у меня своими длинными ногами, круглой задницей и пухлыми губами. Черт, нет. Я бы ни за что не стал третьим лишним между ними.

Уэст связал свою жизнь с Мэгги, будто это было самое лучшее, что существует на всем белом свете. Он был безбашенным.

Брэди так поступать не собирался. Он был сосредоточен на футбольной карьере, а меня же в будущем ждали вечеринки и студентки.

А серьезные отношения с Уиллой разрушат все его планы.

Как его лучший друг, я должен был защитить его лучшие интересы, и я защищу, и Уиллу тоже.

Шесть лет не изменили ничего

БРЭДИ

Мне выпал шанс поговорить с Уиллой, в тот момент, когда Айви не пыталась меня задушить, а Гуннер и в этот момент прервал нас. Я ведь тоже заставил её смеяться. Да какое его дело? Это вызовет массу проблем, если мы не поговорим. И начну я разговор сегодня, на футбольном поле, вечером. Я надеру ему задницу мячом, буду делать это каждый раз, как только мне представится шанс.

— У меня испанский, — сказала она, указывая на кабинет, из которого только что вышел Гуннер, — Прямо сейчас.

— Ты не захочешь изучать это дерьмо. Джонс смотрит порнуху на своем Макбуке почти весь урок, — сказала ей Гуннер, отчего у нее расширились глаза, и она засмеялась.

Он не врал. Чувак реально это делал. Его поймали на этом, но почему-то он до сих пор преподавал. Я не думал, что мы должны были говорить об этом Уилле. Мне показалось это не очень уважительным.

— В моем рюкзаке лежит книга, которую я могу почитать, — сказала она Гуннеру.

— А вот это уже звучит интересно, — сказал Гуннер насмешливо, что заставило её слегка улыбнуться, если бы она не была удивлена таким ответом.

— Однажды, со мной ты прочитаешь всего Гарри Поттера, и мы будем с Эйсом говорить о нем.

Гуннер кивнул.

— Ага, а потом у нам будет секс и все на этом закончится.

Глаза Уиллы снова вспыхнули, и я пихнул Гуннера, чтобы он заткнулся. Господи Боже! Она не хотела обсуждать их сексуальную жизнь. Ему пора перестать относиться к ней, как у чуваку. Тогда мы были друзьями и тогда было все иначе. Она хотела делать тоже, что и мы, но жизнь изменилась.

— Игнорируй эту грубую задницу, — наконец-таки сказал я, останавливая Гуннера от более неуместных комментариев.

— Уилле уже можно слышать слово «секс». Она знает, что это, — протянул Гуннер все еще глядя на Уиллу.

Её лицо покраснело, а я захотел, чтобы Гуннер прекратил её смущать.

— Что же, на это ноте я пойду на свой урок. У меня новелла, которую мне надо прочесть за весь урок, судя по тому, что я услышала. — улыбнулась Уилла нам обоим, посмотрев нам быстро в глаза, а потом направилась на свой урок.

Я посмотрел на Гуннера.

— Ты смутил ее, — прошипел я.

Он просто ухмыльнулся, продолжая смотреть ей в след.

— Я знаю. Это было забавно. Какая семнадцатилетняя девушка краснеет от слова секс? Если бы я сказал слово «трахаться», то такую реакцию можно было ожидать.

Я должен был уйти от него, пока мог. Меня смутили его мотивы по поводу Уиллы.

— Она не шлюха. Это хоть ты понимаешь?

Он кивнул, потом он наконец—таки посмотрел на меня.

— Ага. Она наш друг. Шесть лет ничего не изменили.

Она была его лучшим другом. Если бы я не ревновал к тому, что он постоянно видит ее в то время, когда ее хочу увидеть я, меня бы волновало, что я на втором месте.

Когда она скрылась из виду, мы с Гуннером остались одни, но я чувствовал себя не в своей тарелке. Я скучал по Уилле. Все эти годы.