и продолжил. – Так уж случилось, что я случайно узнал о некоторых трудностях кинофабрики, в связи с новым постановлением ЦК «О расширении кинопроизводства» и с поручением, которое дал мне генеральный секретарь Партии товарищ Берия, на заседании Центральной Контрольной Комиссии. Но не примите мои мысли за ценные указания партии, и уж тем более за голос кого-то сверху. Здесь и сейчас только и исключительно мои собственные мысли, подкреплённые некоторым личным интересом.

Для начала позволю себе несколько предложений. Во-первых, увеличить количество комедий, выпускаемых кинофабрикой, и усилить их остроту. У нас замечательные комедиографы и они я думаю в состоянии снимать больше. Что касается Государственного комитета Совета министров СССР по кинематографии, то полагаю можно договориться напрямую с ЦКК, чтобы они параллельно прочитывали сценарии. Так мы создадим некий противовес от засилья чиновников Госкино. Кроме того, фабрики киноплёнки уже получили распоряжение об увеличении выпуска, и о расширении ассортимента, и о дополнительном контроле качества. А то наша цветная плёнка – это какой-то позор. Ну и последнее предложение – в случае сценарного голода шире обращаться к литературной классике. Стивенсону, Вальтеру Скотту, Шекспиру и других. Не стесняйтесь. Вопросы авторского права решим в рабочем порядке, а если товарищи из Госкино будут мешать, то мы, наверное, сможем им разъяснить текущий момент. Если есть какие-то другие проблемы, готов выслушать и помочь разрешить.

– Проблемы? – Пырьев задумчиво крутил в руках карандаш. – Ну в основном те-же что и всегда. Фонды, средства, кадры. Деньги есть – нет материальных фондов. Фонды выделили – деньги уже как-то потрачены.

– Так. Давайте по фондам. Что в первую голову? Дерево, металл, в каком виде, сколько. Сделайте заявку, и отправьте на Минточмаш. Кстати, у нас полно некондиционного сырья. Тот же металл в трубах и трубках, листовой металл и пластик, и вообще всякого-разного тоннами. Списывать не можем в силу ряда причин, а вот передать на баланс – легко. Кроме того, есть заводы, выпускающие сырьё и материалы в том числе и космического назначения. Если выделите людей, то мы им устроим поездку по нашим закромам. Ещё можно договориться с военными. У них склады на три войны, и пять армагеддонов. Оружие, в том числе и историческое, форма, и снаряжение включая то, что в музее было бы вполне уместно.

– Пробовали. – Иван Александрович вздохнул. – За каждую железку пришлось биться как лев.

– Вообще не вопрос. Решим. – Александр покачал головой. – Там же у них можно разжиться киноаппаратурой. Они сейчас в массовом порядке переходят на техноэнергетические запоминатели, так что для всяких учебных заведений, и школ, можно забрать кинопроекционные аппараты.

– Так экран же маленький у запоминателей? – Удивился Пырьев. – Для чего он военным?

– Был маленький. – Александр усмехнулся. – Сейчас минточмаш выпускает три вида проекторов. Маленький с максимальным полем метр на два метра, средний – три метра на шесть, и самый большой, который может выдать изображение шесть на восемь метров. Кстати, можем поделиться. Три-четыре проектора могу отдать из своих фондов хоть завтра.

– Да вы что? – Пырьев как-то засуетился, и даже встав пробежался по кабинету. Он много раз слышал об огромных экранах, что появились у военных и в крупных госучреждениях, но не предполагал, что это к ним попадёт в сколь-нибудь ближайшей перспективе. – Вот это было бы ну очень хорошо. А то даже просмотреть снятые пробы, целая история.

– Ещё могу отдать экспериментальные гравиплатформы. Делали для… оружия, но отказались в итоге. А там такая штука интересная. Может скользить над землёй на установленном расстоянии, и даже летать невысоко. Поднимает до двух тонн. Для камеры я считаю идеальный вариант. Заряжается электричеством, если невысоко, летать может часов десять, ну а если подключить внешнее питание, то будет просто висеть пока не отключите.

– Ох. – Опытный режиссёр, Пырьев сразу сообразил, что для кинопроизводства такая платформа просто незаменима. – А ещё?

– Жадный вы, товарищ Пырьев. – Александр рассмеялся.

– Да как тут не быть жадным! – Пырьев отбросил карандаш который крутил в руках и тот звякнув отлетел куда-то под стол. – Кто не придёт – все требуют. Дай то, дай сё. Как будто у меня здесь рог изобилия. А мы всё тришкин кафтан фондов латаем. То одного нет то другого.

– Выделяемые средства вам увеличат. Примерно вдвое, и это только для начала. – Ответил Александр, и сформировав на кончиках пальцев магему воздушной волны, вытолкнул карандаш из-под стола вместе с облаком пыли, а после тем же всплеском подбросил его вверх и поймал рукой. – Но я так понимаю, что главная проблема в нехватке плёнки?

– Голод по светочувствительным материалам жесточайший. – Пырьев кивнул. – Всё в дефиците. Плёнка, фотобумага, реактивы… Каждая проба – метров пятьдесят плёнки. А этих проб на один эпизод может быть и десять штук.

– Часть заберём у Минобороны, часть у геологоразведки. Они переходят на видеозапись и запоминатели.

– Не отдадут. – Иван Александрович помотал головой. – Костьми лягут, но ни крошки реактивов, ни метра плёнки не дадут.

– Спорим, они сами к вам прибегут, с просьбой принять на баланс всё это хозяйство? – Александр громко расхохотался и встав подошёл к батарее телефонов на директорском столе, и поднял трубку аппарата с гербом. – Мечников у аппарата. Соедините пожалуйста с Антроповым из Мингео. Жду… Пётр Яковлевич? Рад слышать вас в добром здравии… На юбилей супруги? Обязательно буду. Но и вы нас не забывайте. Да. Есть по вашей части кое-что… Э нет. Какой-же это сюрприз. Вы уж приезжайте как будет время свободное, я вам всё и покажу. Такого точно ни у кого нет. Даже армейским пока не отдам. Мало слишком и дорого. Для армии ничего не решит, а вот для геологоразведки очень будет кстати. Но я по другому вопросу. Вы нормативку от вчерашнего из Совмина не читали? Ай-яй. Как-же это ваши секретари опростоволосились. А ведь там, нечто весьма существенное. Например, запрет списывать фондируемые материалы по истечению срока годности в количестве более чем пять процентов от полученного. А сколько у вас киноплёнки на складе? А фотобумаги и реактивов? Вот то-то и оно. И будет вся эта куча лежать до следующей ревизии. А списание через ревизию – это же верный способ возбудить прокуратуру. А наш дорогой Роман Андреевич Руденко[13], ну вот буквально третьего дня выхватил выговор по партийной линии ровно вот за это. Что не борется с растратами фондируемых материалов. Что делать? Ну торговля что-то заберёт конечно. Но у вас же упаковки не для граждан. Кому в магазине нужна плёнка в коробке на четыреста метров? Ну возможно купят редакции крупных газет. Но у них, с