Когда она сделала несколько шагов, пол под ногами стал мягче. Едва пальцы Хэтти коснулись стены, их кончики закололо, и камень подался. Она толкнула кладку и выбралась в центральные покои Хотьгде-Конторы.

– Мы здесь! – откликнулась Хэтти.

Голова Мудрочервии возникла над бумажной колонной. Слюна фонтаном брызнула у неё изо рта, когда она увидела очертания каменной комнаты, исчезающей за спинами детей.

– Как вы туда попали? – вопросила она.

Мудрочервия выпучила глаза, бородка заходила ходуном у неё на шее.

– Я спрашиваю, как вы туда попали? – голос её звучал сдавленно.

– Стражи ушли? – уточнила Хэтти.

– Я спрашиваю, как вы туда попали? – ещё раз потребовала ответа Мудрочервия.

– Хэтти увидела дверь! – Артур отскочил от огромной капли слюны Мудрочервии.

– Как? Вам не дано увидеть эту дверь.

Сложно было понять, сердится на них Мудрочервия или нет. Но глаза её полыхали. Хэтти принялась изучать листок бумаги, торчащий из колонны, только бы не смотреть в эти глаза.

– Кто-то рассказал тебе о ней, – настаивала Мудрочервия.

– Нет.

– Не может быть, чтобы ты просто увидела её.

– Но я увидела.

– Я могу узнать правду. – Мудрочервия выхватила лист бумаги из ближайшей стопки и протянула его Хэтти. – Напиши, что произошло.

У Хэтти дрожали руки. Хоть девочка и знала, что напишет чистую правду, она трепетала так, словно вот-вот попадётся на лжи. А если Мудрочервия почует нечто, что ей не понравится? Но это невозможно.

«Я искала место, где мы могли бы спрятаться от стражей, и вдруг увидела контур двери на стене».

Девочка отдала листок Мудрочервии.

– Я не буду снисходительна, если узнаю, что ты лжёшь. – Мудрочервия впилась в неё взглядом. – Я позову стражей обратно. Это твой последний шанс сказать правду.

– Я не вру.

– Давай узнаем. – Язык Мудрочервии мазнул по написанным Хэтти словам. Она замерла на мгновение, пробуя их на вкус, и заглянула девочке в глаза. – Правда, – пророкотала она.

Хэтти вздохнула немного свободнее.

– Это место крайне важно для Гдетам-Нынчесям. Оно показывается только в минуту нужды. – Мудрочервия не сводила с Хэтти взора. – Ты дотрагивалась до чего-нибудь? – спросила она.

– Я дотронулась до книги.

Мудрочервия помрачнела.

– Не следовало тебе так поступать, Хэтти Браун. – Глаза её остекленели, как будто она пыталась заглянуть внутрь самой себя. – Но, пожалуй, вреда в этом и нет, – пробормотала она наконец.

– Книга была горячей.

Мудрочервия оживилась:

– Без Потерянной Печати! Невозможно!

– Правда.

– Я хочу посмотреть на твою руку.

Хэтти показала раскрытую ладонь. Ничего особенного та собой не представляла. Пальцы выглядели совершенно обычно. Странно. Ей казалось, что она обожглась, но на коже нет ни следа!

Мудрочервия снова заглянула прямо в глаза Хэтти, так настойчиво и ищуще, что девочке захотелось сжаться и исчезнуть.

– Вы пришли сюда за картой, – проговорила она. – Лорд Мортимер забрал её во дворец, поэтому я не могу дать её вам. Но могу выдать два путевых разрешения.

Хэтти пересекла подъёмный мост, ведущий от Хотьгде-Конторы к городу, голова у неё шла кругом от всего, что случилось. Мир перевернулся. Это стало ясно ещё в тот момент, когда Мудрочервия выписывала разрешения. Заполняя формы, она то и дело покачивалась из стороны в сторону. А потом Мудрочервия пожелала им удачи, словно не сомневалась, что та им потребуется.

Хэтти старалась шагать по городу уверенно. Им нужно держаться как можно неприметнее, поэтому она не осмеливалась рассказать Артуру о том, что видела (вдруг это привлечёт к ним внимание!), однако подмечала даже самые незначительные детали. Город стал намного тусклее, чем ей помнилось. Всё выжжено солнцем. Цветы в корзинках, которыми были увешаны здания, высохли. Усыпанные листвой побеги, когда-то водопадом ниспадавшие с домов, увяли. Когда она очутилась здесь в прошлый раз, цветочные корзины, пурпурные, оранжевые и розовые, расцвечивали и оживляли улицы. Теперь же всё вокруг выглядело словно потраченным ржавчиной. Рыжая пыль, прежде остававшаяся за пределами городской стены, проникла внутрь.

Когда дети пересекали одну из бесчисленных городских площадей, Хэтти боролась с собой, чтобы не развернуться и не сбежать. Раньше тут кишела жизнь, прилавки ломились под весом самых красных помидоров, самых ярких лимонов и апельсинов, какие она только видела. Лоточники окликали всякого, кто проходил мимо. Они зазывали горожан попробовать мягчайший зефир и подначивали не сломать зубы об наитвердейшую хрусткую карамель. Но теперь лотки пропали. Вместо них пролегала скучная вереница мешков, придавленных весом картошки, репы и брюквы, а немногочисленные приглядывавшие за ними фермеры едва поднимали глаза на прохожих.

Голос Артура нарушил ход её мыслей:

– Хэтти, куда ты направляешься? Ты куда-то торопишься?

Конечно, она торопится. Ей нужна карта.

– Я иду во дворец, – ответила Хэтти.

– А ты знаешь, как попасть туда?

– Он… – Хэтти неопределённо махнула рукой. – Он где-то там. – Девочка опустила руку и пожала плечами. – Я так думаю.

– Давай на минутку остановимся, – сказал Артур. – Нам нужно решить, что делать.

Она замедлилась, и какой-то мужчина задел её мимоходом.

– Смотри куда идёшь! – рявкнул он. В его глазах что-то забрезжило. – Эй, я тебя знаю?

– Нет, вряд ли, – сказала Хэтти, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Мужчина потряс головой, и облачко красной пыли взвилось у него над плечами.

– Ты на кого-то похожа, – заявил он и побрёл дальше.

– Давай отойдём в сторону, – посоветовал Артур, и они направились к травяному лоскуту на краю площади.

Трава была такой сухой, что зашуршала, когда они сели. Артур посмотрел на пожухлую зелень, а потом на Хэтти.

– Это куда хуже, чем в прошлый раз, когда мы здесь были, – пробормотал он, сорвав травинку и глядя, как та рассыпается в пальцах. – Но это не значит, что нам надо сломя голову куда-то бросаться. Нам необходимо придумать план. А пока мы знаем лишь то, что нужно спасти Виктора, которого держат в темнице возле трёх вулканов. А добраться туда можно только по воздуху или по подземным ходам.