Дальнейшую идентификацию красивого камешка мог произвести только специалист. К счастью, менее чем в двухстах милях жил известнейший во всей колонии мыса Доброй Надежды геолог и врач по имени Уильям Гайбон Эйзерстоун.

Бойез обратился к Эйзерстоуну. Он поместил камень в обычный конверт с сопроводительным письмом и отправил почтовой повозкой в Грэмстаун, где у врача была частная практика.

Почту доставили, когда Эйзерстоун сидел в своем саду. Он распечатал конверт и прочел письмо. Потом он заглянул в конверт, но там ничего не было. Он решил, что, вероятно, выронил камень, когда раскрывал конверт, и позвал на поиски свою дочь. После лихорадочных поисков они нашли нечто похожее на матовый, круглый, по-видимому, обкатанный водою речной камешек.

При всем своем богатом опыте Эйзерстоун никогда прежде не видел нешлифованных алмазов, но он подверг камень нескольким испытаниям и убедился, что это несомненный алмаз. Он обратился за подтверждением к соседу, отцу Джеймсу Рикардсу, впоследствии первому католическому епископу Грэмстауна. Священник опробовал камень единственным известным ему способом — нацарапал свои инициалы на оконном стекле в своем кабинете (теперь это стекло находится в Грэмстаунском соборе).

Эйзерстоун написал Бойезу: «Поздравляю вас. Камень, что вы мне прислали, — истинный алмаз весом в 21,25 карата и стоимостью фунтов в 500. Там, где его нашли, должно быть еще много таких».

Камень отослали в Кейптаун, оттуда морем — в Лондон. Прошло три месяца, пока знаменитый ювелирный дом Гаррардов не подтвердил, что камень действительно стоит 500 фунтов стерлингов. И все равно, это не только не возродило на мысе Доброй Надежды и во всей Южной Африке энтузиазма по поводу потенциального источника богатства, но породило новые сомнения относительно происхождения камня.

В это время в Париже проходила Всемирная выставка. За экспозицию мыса Доброй Надежды отвечал Джон Блейдз Карри, который, прослышав о сообщении Гаррардов, постарался воспользоваться моментом, чтобы повысить интерес к этому важному открытию. Его встретили те же скептицизм и насмешки, что и О’Райли. Журнал «Иллюстрейтед Лондон Ньюз» отказался напечатать фотографию камня. Тогда и Гаррарды отказались в дальнейшем иметь какое-либо отношение к нему, подозревая, что они невольно стали соучастниками мошенничества. «Если вы найдете камни в таких количествах, чтобы повлиять на рынок, — сказали они Карри с откровенным сарказмом, — мы, возможно, пожалеем об этом. Но, располагая известной информацией, мы должны отказаться от участия в этом деле».

Стараясь доказать, что алмаз был найден на мысе Доброй Надежды, Карри обратился к сэру Родерику Мерчисону, считавшемуся тогда верховным авторитетом Британии по геологии. «Дорогой мой, — отвечал Мерчисон, — когда вы говорите мне, что этот алмаз был подобран на мысе Доброй Надежды, я склонен верить вам — и я верю! — но когда вы просите меня на основе этого единичного факта утверждать, что мыс есть алмазопроизводящая страна, я вынужден воздержаться. Право, я пойду еще дальше: я ручаюсь своей профессиональной репутацией, что алмазного месторождения в Южной Африке вы не нашли».

И тогда является О’Райли с еще одним камнем, весящим девять карат. Французский консул в Кейптауне Эрнст Эритте сообщает: «Я никогда прежде не встречал натурального алмаза такой красоты — и в смысле кристаллизации, и в смысле естественного блеска».

И пока весь мир пренебрегал открытиями в Хоуптауне, губернатор мыса Доброй Надежды сэр Филипп Вудхауз быстренько отхватил обе находки О’Райли за 500 и 200 фунтов соответственно.

Новости снова достигли Лондона. Зимой 1868 года торговец алмазами Харри Эммануэл из лондонского района Хэттон Гарден послал на разведку профессора минералогии Джеймса Грегори.

Грегори направился к рекам Вааль и Оранжевая; он безоговорочно утверждал, что любой алмаз, найденный в этом регионе, мог быть только принесен из неких отдаленных районов в желудках страусов. Вся эта история с открытием алмазов на мысе — фальшивка, одна из множества махинаций, призванных создать рабочие места и вызвать прилив капиталов в колонию.

В самом пылу спора специалисты вынесли заключение об одном из камней, который профессор Грегори предпочел не принимать во внимание. Это оказался великолепный белый бриллиант в 83,5 карата, впоследствии известный как Звезда Африки. Аргументация Грегори была опровергнута.

Работы профессора Грегори были скоро забыты. Но имя его еще много лет служило синонимом любого неверного сообщения или лжи относительно алмазов — а, это просто Грегори! — в печальную память профессора, который счел крупнейшее в мире открытие месторождения алмазов просто кучей страусиного навоза.

Супружеская пара в канун Рождества 1932 года вернулась на такси в свой дом в лондонском Уэст-Энде. Разобрав покупки, они обнаружили один лишний пакет. Они развернули его и увидели кожаный футляр, набитый бриллиантами, изумрудами и рубинами. Добропорядочная чета отнесла находку в полицию, где ее оценили в 300 000 фунтов стерлингов — по сегодняшним ценам более двух миллионов. Прошло три дня, никто не заявлял о пропаже, и тогда полиция выследила владелицу, которая и не подозревала, что потеряла драгоценности. Ею оказалась Великая княгиня Ксения, бежавшая из России во время революции. Это была часть драгоценностей русской короны.

Водитель асфальтового катка очень гордился своим «уоки-токи», радиопереговорным устройством в его кабине. Как-то вечером, во время шторма, он передал в свою строительную контору: «Понедельник… ужасная погода… сегодня больше не могу… иду на вынужденную посадку». Той ночью над Бристольским каналом была проведена полномасштабная поисково-спасательная воздушная и морская операция в поисках разбившегося самолета. Корабли были подняты по тревоге, береговая охрана переведена на режим интенсивного наблюдения, созваны экипажи спасательных судов, самолет Королевского воздушного флота стоял наготове к вылету.

Мы поймали чудовище озера Лох-Несс

Уже более 1000 лет поступают сообщения о том, что кто-то видел знаменитое чудовище озера Лох-Несс. И вот в 1972 году специалисты сочли, что наконец поймали зверюгу.

Они не знали, что несколько недель тому назад экипаж британского грузового судна, перевозившего живых гигантских тюленей с Фолклендских островов в английский зоопарк, обнаружил одного из тюленей мертвым. Тело выбросили за борт. Оно попалось в сети рыбакам, и те шутки ради бросили его в Лох-Несс.

Там его и нашли зоологи, проводившие поиски чудовища. Специалисты упаковали этого 5-метрового 250-килограммового гиганта в лед, погрузили в микроавтобус и направились на юг, в Англию, чтобы объявить миру о своей находке.

Однако местные жители сообщили о действиях ловцов чудовищ в полицию, и всем полицейским машинам был передан по радио приказ: «Несси не должна покинуть Шотландию. Она принадлежит нам». Шлагбаумы были опущены, микроавтобус остановлен на мосту Форт-Роуд, и Несси конфискована полицией.

И только после широкой огласки выяснилась истинная природа