- Даже так? - Захри шевельнул бровями и откинулся в кресле.

Глава клана привык контролировать эмоции, однако сейчас его прорвало.

- Не понимаю, зачем он это делает? Ясно же, что девчонка подослана и потенциально опасна. Для того, чтобы ее контролировать, совершенно не обязательно было жениться. Достаточно того, чтобы она находилась здесь.

- А зачем я женился на Рази? - проговорил Захри.

- Что ты этим хочешь сказать?

- Что он уже выбрал.

Какое-то время царило молчание, потом Далгет сказал:

- Значит, у нас нет другого пути.

Захри подался вперед, собираясь встать, и сжал пальцами подлокотники.

- Хочешь, чтобы я поработал с ней?

- Да, - кивнул Далгет. - Такар осмотрел ее, сказал, что на ней нет эманаций смерти. Но чем черт не шутит.

Потом потянулся и открыл ящик стола. Вытащил оттуда кассету с фотопластинками.

- Вот. Здесь на одном негативе зафиксирован сильный моментальный всплеск ауры. На всех остальных ничего подобного нет. Это может быть связано с тем, что использовала свою магию для лечения?

- Не думаю. У нас много негативов, на которых зафиксссированы маги «за работой». Саха набрал целый архив, когда разыскивал Шираса. Магия для мага - естественное состояние, не влияющее на изменения ауры. Чтобы вдруг резко изменилась аура, нужно нечто другое, - сказал Захри, поднимаясь с места, собираясь уйти.

Но добавил, показывая на кассету с фотопластинками:

- Это я с твоего позволения заберу с собой.

***

Вода смывает многое, но не все. Однако из ванной Алекса вернулась посвежевшей и переодетой. И немного в другом настроении.

Конечно, тревожность и ощущение, что она в западне, не исчезли. Но она не могла не признать, что в подземной клинике у Ялабаева ее подлечили классно. Последствий аварии практически не ощущалось, да что там, у нее даже синяков не осталось, а содранная кожа на лбу восстановилась полностью.

В обычной косметологической клинике подобного эффекта пришлось бы добиваться месяц. Были и другие клиники, но туда можно было попасть только по рекомендации «самой», и суммы там за лечение для сироты Алексы были просто неподъемные.

Она мрачно хмыкнула, глядя на себя в зеркало.

Исключительное медицинское обслуживание она получила от врагов. А также дорогую одежду известных брендов, роскошные апартаменты и полный пансион. Шутки шутками, а апартаменты действительно были роскошные. И искусные инкрустации на мраморных стеновых панелях именно золото, а не что-то еще. Но от этого место, куда она попала, не перестало быть тюрьмой. А ее тюремщик...

Стоило только произнести это про себя, сразу вспомнился Руслан Умранов, как он ее касался и смотрел на нее недавно за столом. Взглянула на свою руку, до которой он дотронулся, и то горячее ощущение вернулось тут же.

Нельзя.

Она постаралась поскорее выдохнуть, чтобы прошла эта дрожь.

И опять уставилась на себя в зеркало. Сомнения никуда не делись. Ненавидела она его по-прежнему? Теперь уже у Алексы не было четкого ответа. Не после того как он кормил ее персиком.

Но ведь задание никто не отменял.

Руслан Умранов был врагом, которого ей предстояло уничтожить. Только раньше она сделала бы это не раздумывая. А сейчас она смотрела на себя в зеркало и никакой решимости не чувствовала.

Однако ее оружие по-прежнему оставалось при ней. Алекса провела кончиками пальцев по груди, потянула за тоненькую энергетическую ниточку. Здесь... На месте.

Она быстро застегнула молнию до горла, как будто сама мысль об этом обожгла ее. И забралась в постель, искала, как здесь потушить свет, но так и не нашла, поэтому залезла под одеяло с головой.

***

Утром, когда проснулась, не сразу поняла, где находится.

Откуда взялись эти резные плафоны на потолке, все эти невероятные драпировки и инкрустированные золотом резные панели на стенах. Только оглядевшись, Алекса сообразила, что она в подземном дворце у Нагов.

Села на постели, потирая спросонья лоб, и тут раздался нетерпеливый стук в дверь.

А потом дверь просто распахнулась.

Вошел Руслан Умранов, следом за ним вкатили переносной столик с завтраком. Оставив столик в центре комнаты, прислуга удалилась, а вот Руслан остался. В воздухе сразу повисло напряжение.

- Доброе утро, соня, - проговорил он. - Долго спишь, уже полдень.

Это что же, она проспала, получается? О-о... Сразу вспомнилось, как он сказал вчера:

«Отныне ты будешь есть со мной».

Алекса не знала, куда деваться. Опять он был одетый с иголочки и свежий, а она спросонья. Неумытая, нечесаная. В одной ночной пижамке с короткими шортиками. Натянула простыню до самого носа. Прижалась к изголовью и смотрела на него загнанным зверьком. Ждала, когда он выйдет, чтобы побежать в туалет. Но он и не подумал выйти, а преспокойно отошел к столу. Дежа вю какое-то.

Как вчера. Только хуже. А ей было неловко.

- Может быть, вы выйдете, чтобы я могла одеться? - проговорила она, с досадой понимая, что голос хрипит от волнения.

***

Надо было выйти, дать ей время привести себя в порядок. Но когда он увидел ее без той холодной маски, растрепанную и сонную, Руслан не смог уйти.

Потому что смотрел не на потенциально опасного человеческого мага, возможно, подосланного к нему с какой-то целью. А на девушку. Ее тонкая кожа светилась, волосы ореолом вокруг лица, розовые нежные губы... Глаза огромные, серые с синевой, в них было столько беспомощного женского сейчас. И невольного восхищения, которое она еще не успела скрыть.

Он просто залип на ней взглядом.

А в душе как будто сдвинулась шестеренка, еще на один шаг приближая его к неизбежному. Он ведь понял это еще на берегу, когда сказал себе, что все равно найдет ее. И будь она хоть трижды враг, для него это уже не имело значения.

Стоило большого труда заставить себя не таращиться на нее так жадно и не смущать ее еще больше. Но она уже пришла в себя, привычная маска враждебной холодности вернулась на место. Он прямо кожей ощущал, что жаждет его выставить.

Нет, милая.

- Зачем? - проговорил он спокойно. - Я подожду здесь, пока ты умоешься.

-  Может, хотя бы отвернетесь? - она медленно выдохнула.

Ее глаза сверкнули ненавистью, а у него кольнуло в груди. Но даже ненависть была лучше холодного равнодушия. И потому - нет, он не дал ей шанса снова забраться в свою скорлупу.

Уселся за стол и насмешливо уставился на нее, думая про себя:

«Ну же, давай, вылезай из постели, девочка».