Я стояла, опустив глаза, и боялась пошевелиться, отчётливопонимая, что сейчас этот тип либо меня убьёт как ненужного свидетеля, либоизобьёт и вновь привяжет к стулу. Нужно было как-то выходить из этой опаснойситуации.

– Извини, – прошептала я, найдя в себе силыпосмотреть в лицо моему врагу.

– Что значит, извини??? – опешил от моей реакцииВладимир. – Ты только что хотела от меня избавиться, засадив за решётку.

– А ты считаешь, что я должна жить здесь с тобой влюбви и согласии? – спросила я на свой страх и риск.

– Если ты хочешь остаться живой, то постарайся меня незлить.

Владимир приблизился ко мне вплотную, и я не придумаланичего лучше как закрыть глаза от охватившего меня ужаса. Он взял меня заподбородок и прошипел:

– Ты вообще жить хочешь?

– Что за вопрос.

– А почему тогда так себя ведёшь?

– Потому что очень хочу вернуться домой, –дрогнувшим голосом ответила я.

– А кто тебя там ждёт? Ты же одна живёшь.

– Как это кто ждёт? – Я не смогла скрыть своюрастерянность. – Я уверена, что меня многие ищут. Я достаточно общительныйчеловек. У меня есть друзья, коллеги, которые за меня сейчас очень сильноволнуются.

– Ну, а мужик у тебя есть?

– У меня с мужчинами нет проблем, – взволнованнопроизнесла я.

– Я имею в виду постоянного мужика, или ты меняешь ихкак перчатки?

– Что ты хочешь, чтобы я ответила? – спросила я,понимая, что откровенность может мне выйти боком. Уж лучше действительноговорить то, что хочет услышать этот придурок.

– Правду.

– В данный момент я одна.

– Да ты не можешь быть одна. Это ты мне сейчасспециально лапшу на уши вешаешь. Такая деваха у мужиков всегда в ходу. Кто-тоже тебя трахает.

Коньяк ударил в голову. В ушах почему-то зашумело. Владимирупорно склонял меня к разговорам на личные темы. Скорее всего он делал это,чтобы затем заняться со мной сексом. При одной мысли об этом меня бросало вдрожь и начинало тошнить от отвращения.

Когда Владимир стал водить по моей груди, я отвернулась изакрыла глаза.

– Хочешь, чтобы я тебя за деда Семёна простил и не убилраньше времени?

– Хочу, – пересиливая себя, ответила я.

– Тогда не сопротивляйся и попробуй меняпо-нормальному. Я уверен, что тебе понравится. Сама ещё потом просить будешь.

От последних слов меня передёрнуло, но я побояласьпроизнести вслух всё, что я думаю относительно его завышенного самомнения.

– Послушай, а что у тебя лицо такое? – Владимирподозрительно посмотрел на меня и больно сжал мою грудь.

– Какое?

– Да я сам не пойму. Брезгуешь ты мной, что ли?! Сделайрепу попроще. Я же тебя просил меня больше не злить, но ты с каждой минутойзлишь меня всё больше и больше.

Сдерживая себя от негодования, я изнывала от дикого желаниявцепиться когтями этому подонку прямо в шею и исцарапать её до крови. В тотмомент, когда он сунул свою руку мне между ног, я сжалась, но вопреки своей ненавистиощутила непонятно откуда взявшееся желание. Так как этой ночью он разорвал моитрусики, то под халатом ничего не было. Мой похититель тут же почувствовал моёсостояние и довольно улыбнулся.

– Я смотрю, ты немного завелась.

Я понимала, что всё, что сейчас происходит, патологическиненормально, но, несмотря на события последних дней, я ЗАХОТЕЛА СВОЕГО ВРАГА.

– Наверное, я выпила слишком много коньяка, –прошептала я, тая в объятиях Владимира. – Я пьяная. Перед глазами всёплывёт…

– Ты просто хочешь меня, – тяжело задышав,Владимир схватил меня в охапку и понёс на кровать.

– Но я в самом деле пьяна.

– Это не страшно. Знаешь, а пьяной ты мне нравишьсянамного больше, чем трезвой. Ты сразу такая хорошая.

Я страшно возбудилась, когда Владимир стал ласкать губамимою грудь, и направляла его голову всё ниже и ниже. Погрузившись в потрясающиеощущения, я совершенно забыла, где я и с кем и полностью отдалась страсти. Мойпохититель касался самых нежных и сокровенных мест моего тела, покрывал их поцелуямии шептал очень интимные вещи. Даже не верилось, что совсем недавно этот человекобращался со мной грубо и цинично. С каждой секундой близости я чувствоваласладостный, захватывающий восторг и давала волю своим эмоциям. Владимирунравились мои стоны, они заводили его с удвоенной силой.

Где-то там, далеко, осталось смущение от того, что в такихжутких условиях у меня вдруг появилась потребность близости с человеком,которого я люто ненавидела. И я не хотела возвращаться к реальности, всё глубжеи глубже погружаясь в пучину экстаза. Перед моими глазами сверкали яркиемолнии, и я, обняв Владимира за шею, умоляла его не останавливаться.

Когда я опомнилась, то несколько минут, совершеннообессиленная, лежала не двигаясь, тупо уставившись в потолок. Мне казалось, чтовсё происходящее со мной – это сон. Дикий, кошмарный и пьяный. Кто бы могподумать, что человек, вызывающий у меня отвращение, вдруг разбудит во мнепервобытные инстинкты, которые я не смогу побороть. Неужели на меня такподействовал сильный стресс и алкоголь?!

– Малыш, тебе понравилось? Только не говори, что нет. Аты оказалась заводной штучкой. Я чувствовал, что ты любишь погорячее.

Я попыталась прийти в себя и посмотрела на Владимира ледянымвзглядом.

– Ну что ты так на меня смотришь? Я постарался искупитьсвою вину и сделал всё, чтобы тебе было со мной хорошо.

Я молчала, замкнувшись в себе, и не могла издать даже звука.

– А хочешь ещё коньяка?

– Хочу, – не раздумывая, ответила я иприподнялась. Больше всего на свете мне хотелось впасть в бессознательноесостояние и забыться.

– Лежи, я тебе сейчас прямо в кровать вместе с яблокомпринесу.

Выпив коньяка, мы отправились прогуляться к реке. Владимирдержал меня за руку, а я постоянно оглядывалась по сторонам в надежде встретитьхоть кого-нибудь. Но, как назло, никого не было. В эту глушь никто не забредал.Я поправила свой халатик, доставшийся мне в наследство от моей предшественницыи, сев на травку, стала кидать камешки в воду.

– Завтра на рыбалку пойдём? – Владимир, сев рядомна корточки, с нежностью посмотрел на меня.