— Поработаешь в отеле — и не такому научишься! — фыркнула София, явно раскаиваясь, что завела речь о цветах. — Лео, милый, ты не принесешь мне вина?

Разговор снова перешел на вино, и Марко Росси выразил искреннее восхищение новым сортом «Фортинари Кьянти».

— Непременно куплю себе еще, — заметил он. — Просто прелесть: крепкое, но с тонким, изысканным букетом!

«Сила и утонченность… как у Лео», — невольно подумала Харриет.

В этот миг София вдруг поднялась с места, да так неловко, что выплеснула все содержимое своего бокала на дорогое платье Розы. Поднялся шум; все повставали с мест; Лео и Данте наперебой предлагали свои носовые платки.

— Надо поскорее снять и застирать! — восклицала Мирелла. — Какая жалость — такое чудное платье! Может, попробовать холодной водой?

— Ах, прости, ради бога! — театрально всплеснув руками, воскликнула София. — Но ничего страшного, Марко заплатит тебе за новое платье.

— В этом нет необходимости, — сухо ответила Харриет.

— Я настаиваю, — заговорил Марко. — Платье пострадало по вине моей жены, так что, мисс Роза, позвольте мне возместить ущерб или купить вам новое…

— Незачем, Марко, — холодно ответил Лео. — Это сделаю я.

— Беги наверх и переодевайся скорее, пока Нонна ничего не заметила! — посоветовал Данте. — Мы не обидимся, если вернешься в джинсах!

— Ну, кто бы мог подумать… такая незадача! — с тихим торжеством в голосе пропела София.

Лео бросил на женщину взгляд, от которого та вздрогнула.

— Я ничему — и никому — не позволю испортить день рождения Нонны.

Марко нежно, но твердо взял жену под локоть.

— Пойдем, дорогая, поболтаем с другими гостями.

Увидев, что синьора Фортинари поглощена разговором с подругами, Харриет проскочила через столовую, сбросила туфли и взбежала по лестнице, никем не замеченная. Черт бы побрал эту Софию — погубила такое прекрасное платье! У себя в спальне, скинув испорченный наряд, Харриет застонала от досады — красное вино оставило пятна не только на платье, но и на белье, и на коже. Быстро обтеревшись губкой — принимать душ времени не было, — Харриет сменила белье и натянула второе, черное платье. «Ну, держись, София! — думала она, с восхищением любуясь на свое отражение: обнаженные плечи, низкий вырез и черный бархат, облегающий стройную фигуру, словно вторая кожа. — Хотела вывести меня из игры — как бы не так!» Проведя щеткой по волосам и торопливо подкрасив губы, она выскочила за дверь… и наткнулась на Лео.

— Господи помилуй! — выдохнул он, не сводя с нее глаз. — Главное — не попадайся на глаза Софии! Если она увидит тебя в этом платье, пойдет в атаку уже не с бокалом вина, а со столовым ножом!

— У меня нет выбора, — смутившись, объяснила Харриет. — Если я спущусь в джинсах, София поймет, что победила.

— Но сейчас победа за тобой, Роза. Во всех отношениях, — добавил он хрипловатым чувственным голосом, от которого у нее мурашки по коже побежали.

— Пора идти вниз, — торопливо заметила она, — пока Нонна меня не хватилась.

— Уже хватилась, милая. Я объяснил, что ты пролила на платье вино и пошла наверх переодеться, — рассказывал он, спускаясь вместе с ней по ступенькам. — О Софии упоминать не стал.

— Вот и хорошо. — Харриет подняла на него взгляд. — Но, похоже, эта женщина и вправду меня ненавидит! Должно быть, очень любит брата и сестру. Хотя и к тебе она, кажется, не питает неприязни, — лукаво добавила она.

Лео остановился.

— Роза, неужели ты и вправду не понимаешь, за что она тебя невзлюбила?

— Ну, кое-какие предположения есть, — осторожно ответила Харриет. — Но только предположения.

— Я тебе объясню. Попозже, — пообещал Лео и ввел ее в гостиную, где сидела синьора Фортинари в окружении Данте, Миреллы и Франко.

— Роза! — воскликнула она. — Какая жалость, что твое платье испорчено! Впрочем, перемена наряда пошла тебе на пользу, — озорно улыбнувшись, добавила она.

Молодые люди дружно рассмеялись; затем Мирелла поцеловала бабушку на прощание, обняла одной рукой мужа, а другой — Харриет и попросила братьев их проводить.

— Только сначала попрощаюсь со всеми, — добавила она.

— Ясно, ясно — хочешь посмотреть, с каким лицом София встретит новое Розино платье! — рассмеялся ее муж.

— А кто же не хочет! — воскликнул Данте, и Лео насмешливо покачал головой.

— Только не забывайте, что Марко — ценный клиент, — напомнил он. — И потом, он хороший человек.

— Мне он тоже нравится, — откликнулся Данте. — Бедняга — угораздило же его жениться на Софии!

— Тише! — прошипела Мирелла — они уже входили в столовую.

Росси сидели в дальнем конце стола. София с улыбкой повернулась к Мирелле, но застыла на полуслове, увидев перед собой Харриет в новом платье.

Глаза Марко Росси сочувственно блеснули.

— Быстро же ты, Лео, выполнил свое обещание! Мисс Роза, должен сказать, этот ваш наряд еще прекраснее предыдущего — хоть и не верится, что такое возможно.

На Софию просто смотреть было жалко! Однако она быстро овладела собой, пробормотала какую-то плоскую колкость о «предусмотрительных девушках», которые, отправляясь в чужую страну, берут с собой два вечерних платья, затем обернулась к мужу и, натянуто улыбаясь, сообщила, что готова ехать домой.

Проводив Миреллу и Франко, Данте подвел Харриет к группе молодых людей, настроенных куда более дружелюбно, чем София Росси. Лео отошел, сказав, что хочет поговорить с именинницей.

Некоторое время Харриет беззаботно болтала — точнее, старалась беззаботно болтать с новыми знакомыми. Но хоть все принимали ее как родную, а Данте не замолкал, стараясь вовлечь ее в разговор, у нее сердце было не на месте, пока рядом вновь не появился Лео.

«А ведь мне его не хватало! — с ужасом поняла Харриет. — Что за безумие! Возьми себя в руки, Харриет: еще один день — и ты с ним расстанешься навсегда!»

— С тобой все нормально? — понизив голос, спросил Лео.

— Да, конечно. Как Нонна? Не устала?

— Уверяет, что ничуть. Мы с Данте сейчас попросим Сильвию подать кофе, а потом все попрощаются и разойдутся по домам.

После ухода гостей синьора Фортинари некоторое время восхищалась тем, как чудно прошел праздник, затем поцеловала Харриет, пожелала внукам доброй ночи и, довольная, ушла к себе.

— Иди, Данте, — приказал Лео. — Я за тобой.

На миг Харриет показалось, что Данте не намерен подчиняться, но в следующую секунду юноша философски улыбнулся, расцеловал Харриет в обе щеки, попрощался и ушел.

— Очень устала? — спросил Лео.

Они стояли в холле, там же, где попрощались с синьорой Фортинари.