Ни сердцем, ни разумом Сергей Павлович не мог принять, что такое оружие когда-нибудь снова может быть пущено в ход против человека.

– Это же чудовище, – только и смог сказать Королёв. – И такое американцы… Против мирных японских городов! Большего преступления мир не знал, – Королёв был в гневе.

– Да, это ужасно, – согласился Игорь Васильевич Курчатов. – Вы знаете, Сергей Павлович, так хочется как можно скорее достижения атомной энергетики использовать в народном хозяйстве. Энергия атома – это энергия созидания. Вот ведем строительство атомной электростанции. Вы знаете, при умелом использовании какие огромные блага от них получит человечество! А сейчас… Силы разума против сил разума. Да, это ужасно!

– Нам это «чудовище» надо разместить на ракете и четко управлять им. Это ваша задача. Ближайшая! Американские вояки уже разработали план атомной войны против нас. Названы конкретные цели поражения, – в разговор вступил маршал Жуков.

– И чем раньше соединим бомбу с ракетой-носителем, тем лучше, Сергей Павлович, – снова включился в разговор И. В. Курчатов. – Мы не имеем права допустить атомного преимущества над нами. Надо торопиться, враги не будут дожидаться, пока мы освоим новый вид оружия. Там, за океаном, готовят, кажется, еще не один сюрприз, – добавил Игорь Васильевич, – ну, да мы тоже не спим. Но дел впереди уйма.

Дел действительно становилось все больше и больше. В конце 1953 года представители научных и производственных организаций приготовили для ЦК КПСС и Совета Министров СССР записку, в которой обосновали необходимость строительства второго ракетодрома. Королёв продолжал мечтать о полетах за пределы атмосферы, и каждый новый шаг в сфере ракетостроения приближал его к этой цели.

Шаги советского ракетостроения становились еще более размашистыми. Если в 1954 году американская ракета «Викинг», которая была создана на базе немецкой «Фау-2», подняла груз в 55 килограммов на высоту 232 километра, то ракеты, которые создавались в ОКБ Королёва, поднимали на ту же высоту более двух тонн. Следует напомнить, что Королёв действовал не только согласно полету своей творческой мысли: каждое «изделие» должны были сначала принять и утвердить военные производители на заводах. Военным всегда хочется большего, планки для главного конструктора всегда ставили очень высоко, но Королёв умел доказать, что желаемое и возможное на данном этапе работы не всегда совпадают. Но и сам он, бывало, предлагал военным такие решения, которые им, как говорится, и не снились.

В конце 1956 года на Байконуре завершилась постройка МИК – монтажно-испытательного корпуса для сборки ракет, стартового сооружения и других вспомогательных служб. Как и предыдущие полигоны, его строили военные, и строили быстро, несмотря на тяжелые климатические условия пустыни. Вдоль трасс полета ракет, которые простирались на тысячи километров, располагались системы измерительных пунктов со средствами связи – «Земля – Земля», «Земля – космос – Земля». Сергей Павлович облюбовал для себя деревянный домик под двухскатной крышей недалеко от стартовой площадки. В нем было три комнаты – спальня, гостиная, кабинет и очень маленькая кухонька, общей площадью около 35 м2. Все было устроено очень простенько: только самое необходимое. Чтобы нагреть воду, нужно было воспользоваться дровяной колонкой. Разогреть пищу было не на чем – в доме не было плиты. Королёву предлагали помощь в наладке быта: можно было отремонтировать домик, пристроить кухню, поставить газовую плиту и колонку. Но Сергей Павлович утверждал, что ему и так хорошо. Отсутствие этих благ не было для него сложностью. Главное – возможность полноценно работать. А вскоре в козырьке над крыльцом дома поселились пернатые соседи – пара голубей. «Мне стало веселее», – шутил Королёв.

Кисловодск, санаторий «Красные камни». Март – апрель 1956 года.

Хотя Королёв успешно преодолевал все трудности, нужно сказать, что условия для жизни и работы здесь были нелегкие. В письме Нине Ивановне от 21 апреля 1957 г. он писал:

«Ни кустика, ни деревца – все голо и сожжено солнцем. Вблизи от нас нет никаких поселений, все пусто. Температура в тени 30–35° С в течение дня (причем с 10 утра местного времени не ниже 25°). Видимо, перемена климата сказывается, т. к. все понемногу болеют. Готовлюсь с некоторым опасением к противочумной прививке, хотя у подавляющего большинства она проходит достаточно безболезненно (если делают 3 надреза, а не уколы). Говорят, что можно не бояться, а все же гарантия 50 %! Вообще смешно мерить такие дела на проценты. Работаем много, весь день до полной ночи и еще ходим на 2–3 часа в течение ночи».

В 1957 году была закончена первая межконтинентальная баллистическая ракета в мире, Р-7. Она успешно прошла испытания и доставила боеголовку на межконтинентальную дальность. Это был прорыв. Благодаря созданию межконтинентальных баллистических ракет СССР закрепился в числе сверхдержав, и это помогло удержать мир от новой военной катастрофы. Стало ясно, что полет человека в космос уже не является фантастикой – это дело ближайшего будущего. Недаром годом ранее в выступлении на Всесоюзной конференции по ракетным исследованиям верхних слоев атмосферы Королёв сказал: «Полет человека в ракете, издавна привлекавший внимание всех, работавших в области ракетной техники, представляется все более реальным и сейчас становится нашей ближайшей перспективой».

Этот период оказался самым напряженным в жизни Королёва. Но он никогда не забывал писать любимой жене, Нине Ивановне. Письма были откровенные, доверительные, в них «железный король» – именно так нередко звали за глаза Главного конструктора – представал совсем иным: задумчивым, тревожным. Однако чувствовалось, что Королёв уверен в успехе: «В нашу работу втянуты очень многие организации и институты, практически по всей стране, много разных мнений, много опытов, много самых различных результатов – все это должно дать в итоге только одно правильное решение. Вот почему так много уходит сил и нервной энергии. Мечты, мечты. А сейчас близка к осуществлению, пожалуй, самая заветная мечта. Во все эпохи люди вглядывались в темную синеву неба и мечтали…» Да, большую ответственность нес на своих плечах Главный. Даже не располагая необходимой информацией, он всегда решал все вопросы быстро. Это было удивительно хотя бы потому, что посоветоваться Главному конструктору было не с кем – ведь это именно он руководил и от него ждали советов. Но его инженерная интуиция практически никогда не подводила. Правота Сергея Павловича всегда находила подтверждение, даже если не сразу.

Помимо создания ракет, в середине 50-х Королёв приступил к практическим работам по созданию спутников и выведению их на орбиты. Не все партийные и государственные деятели были убеждены в необходимости освоения космоса. Президиум Академии наук решил выяснить точку зрения ученых по этому вопросу и разослал письмо, в котором просил выразить свое мнение. «Фантастикой не увлекаюсь» – в таком духе были написаны многие ответы. Рассуждали так: «Прежде чем людям нужно будет жить в космосе, пройдет, может, тысяча лет. Зачем нашему поколению брать на себя эту задачу и тратить на нее силы и средства». Но нашлись у Королёва, давно мечтавшего о спутниках, полете человека вокруг Земли, стартах ракет к Луне, Венере и Марсу, свои сторонники. «Если в любой отрасли знаний открываются возможности проникнуть в новую, девственную область исследования, – писал Петр Леонидович Капица, будущий лауреат Нобелевской премии, – то это надо обязательно сделать, так как история науки учит, что проникновение в новые области, как правило, и ведет к открытию тех важнейших явлений природы, которые наиболее значительно расширяют пути развития человеческой культуры».