– Вик, не драматизируй, – потребовала Марго, выслушав мои причитания. – Юра не ушел от тебя, а просто пошел в театр не с тобой. Тебя ведь нельзя назвать заядлой театралкой.

Ритка слишком хорошо знала и меня, и Юру. И предпочитала не становиться ни на чью сторону. Так и прогуливалась на нейтральной территории.

– Думаю, этой твоей шефине огни рампы тоже фиолетовыми кажутся, – предположила Люда. – Но некоторые девицы давно усвоили простое правило обращения с мужчинами. Если интересуешься им – интересуйся тем, чем интересуется он…

Люда успела изучить девиц и мужчин их мечты. Высшее образование мы с ней получали в одних и тех же аудиториях, но работали в совершенно разных кабинетах. Я практически по специальности – переводчиком, а Людмила открыла свой бизнес. Туристический.

– Знаешь, сколько мужиков приходят в мою турфирму и заказывают себе и своей девице дорогущие туры на острова? А жен с детьми отправляют в три звезды в Турции, где мясо на ужин дают через раз. И почему так? Потому что девицы имеют к мужикам подход. А жены расслабились, думают: куда он от меня денется, столько лет уже вместе… Так что ты, Викусь, не теряй бдительности. Парень у тебя завидный. Не успеешь оглянуться – уведут.

– Уже увели, – горестно вздохнула я.

– В театр увели. Три часа, и спектакль закончится, – Маргарита отказывалась видеть в этом трагедию.

– А после спектакля он пойдет ее провожать. Она пригласит его на чашечку чая. Он, конечно, не откажется. И… все! Тушите свет. Расправляйте постель. Покупайте кольца, – будущее виделось мне в мрачных тонах. – Она ведь не просто девица, которая знает подход. Она столько всего знает. Начиная от дедушки Юры и заканчивая международным положением. У них столько общего. Их родители дружат. У них одинаково крутые квартиры, машины, карьеры. Она ему идеально подходит…

– Ага, как автобус к остановке, – хмыкнула Ритка. – Вик, перестань паниковать. Я уверена, Юра любит тебя. И международное положение здесь ни при чем.

– Вот-вот. Здесь нужно совсем другое положение. В красивой позе, на шелковых простынях, – встряла Люда.

Я ощущала себя олигархом, тяжкой доле которого никто не желает сочувствовать.

– Нет у меня шелковых простыней, а у Петровской точно есть, – не сомневалась я. – И интересы у меня свои. Значит, я останусь одна. А они даже не пригласят меня на свою свадьбу!

– Не каркай! – воскликнула Людмила. – Все у вас с Юркой наладится. Вот у кого проблемы, так это у меня.

Действительно, существует точка на карте, куда турфирма никак не может отправить свою хозяйку. Называется она «Счастливая личная жизнь». Вот уже год Люда живет с Геной. Гена – человек с очень богатым… Увы, не папой и не особняком. А воображением. Он вечно что-то придумывает и терзает этим Людмилу.

– Представляешь, мой ненаглядный вчера поинтересовался, как зовут моего любовника, который мне иномарку купил! – пылала праведным гневом подруга. – Я работаю как проклятая. До ночи выискиваю то автобусные туры в Египет (вообрази, что клиенты заказывают!), то отели с видом на море, но три звезды. Любой каприз за ваши деньги, лишь бы мне кредит за машину выплатить. А он думает, что женщина состроит глазки – и вот, пожалуйста, авто к подъезду!

– Завидует он тебе, Людмил, – изрекла Рита. – У него-то своей машины нет. Он-то простой таксист, на чужом авто разъезжает. А ты у нас бизнес-леди.

– Позавчера он заявил, что у меня отсутствует материнский инстинкт, раз я не хочу гулять с его злобным бультерьером. И ведь знает, подлец, что я не один год лечусь от бесплодия, – всхлипнула Люда.

– Наплюй на него! – потребовала я. – Лучше быть одной, чем служить противовесом чудовищу, которое рвется с поводка.

– Это ты о Гене или о собаке? – усмехнулась Маргарита.

Домой я вернулась поздно. Хорошо, что родители на даче и не видели, как я вроде бы отправилась в ванную и собиралась включить душ, однако обнаружила, что пытаюсь помыться в шкафу в прихожей. Если честно, я немного перебрала. Но не по своей вине.

В кафешке, где мы с девчонками разбирали по косточкам мужчин, проводилась рекламная акция нового сорта пива. Нужно было собрать семь крышечек от бутылок и получить суперприз. Я не могла не поучаствовать, ведь я сегодня столько перенесла, что нуждалась в утешении, тем более супер. Короче, я настояла на том, чтобы мы купили семь бутылок пенного напитка. Не тащить же домой открытое пиво. Ну и…

Мы добыли суперприз в упорной борьбе с очередью в туалет и получили-таки обещанный презент… Восьмую бутылку. Вот и верь после этого рекламе!

Одним словом, когда я все-таки добралась до родной ванны, мне показалось, что это джакузи. Все вокруг кружилось и пенилось. А потом, как ни странно, пришла вполне трезвая мысль, что, наверное, я зря так набросилась на Юру.

Не в постели же я их, в конце концов, застукала. Театр – место общественное, почему бы и не посетить его с коллегой по работе. Ритка, как всегда, права: я делаю из мухи слона и удивляюсь, почему он не летает.

Надо не обижаться, а как-то исправлять ситуацию. Не могу же я потерять человека, который видел мой аттестат, но не стал укоризненно качать головой. Парня, который не считает, что приготовление холодца и чистка унитазов – любимые женские занятия. Владельца домашнего животного, который не заставляет меня гулять с бультерьером, потому что у него не бультерьер, а кошка, которая гуляет сама по себе. Да просто любимого мужчину!

Нужно что-то делать. Извинение, обольщение, примирение. Юра должен вспомнить, что у нас особенные отношения. А Александра – просто знакомая. Пусть ходит с ней в театр, если хочет, а я пойду со своим другом Николаем на футбол. Это ничего не значит, значение имеет только любовь. Я скажу все это завтра. Или даже сегодня. Вот только поймаю мыло, которое все время убегает от меня, и позвоню Юре…

Я позвонила ему в час ночи. Явно разбудила. Это хорошо. Хорошо, что он у себя, а не у Петровской. Еще лучше, что он спал, а не развлекал свою гостью. Остается надеяться, что после спектакля они разошлись по домам, безо всякого продолжения банкета.

– Привет, это твоя девушка! – радостно сообщила я. – Если ты ее еще помнишь, ик…

У меня заплетался язык, на меня коварно и неожиданно напала икота, но я не собиралась отступать.

– Как там виолончель? – светским тоном поинтересовалась я. – Не фальшивила?

– Что, прости? – удивился он.

– Ну вы же ходили смотреть спектакль «Виолончель».

– «Контрабас», – поправил меня Юра.

– Разве это принципиально?

– Не принципиально, но поздно, – устало ответил Юра. – Виктория, давай обсудим все потом.

– Потом будет еще позднее. После часа ночи наступает два, – авторитетно заявила я.

Похоже, он не обрадовался моему звонку.

– Ты там один? – с подозрением спросила я.