по вашему мнению, могут принять на себя требования миссии.

Решимость Венца пошла на убыль, а затем полностью рассыпалась. Он, конечно же, рационализировал, манипулировал предложением вокруг своего обещания, как скульптор, прикрывающий изъян куском глины в последнюю минуту.

Он не собирался принимать миссию...

Я просто собираюсь её проверить. Что в этом плохого?

- Хорошо, - согласился Венц.

- Замечательно, - сказал Ренье. - Замечательно в квадрате.

Венц встал, отдал честь, но Ренье только лениво махнул рукой.

- Я же сказал, забудьте обо всём этом. Если мне придётся ответить ещё раз, моя проклятая рука отвалится. Полковник Эштон?

Женщина двинулась вперёд, аромат духов разнёсся по комнате.

- Надевайте лётное снаряжение, генерал Венц. На шестой полосе нас ждёт "F-15". На форсаже мы должны быть в Неваде минут через пятьдесят.

Венц усмехнулся.

- Со мной летите? Попробуем через сорок.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На гарнитуре потрескивал статический заряд.

- Ромео-Один, это Товарняк-Один. Запрашиваю разрешение на... - Венц замолчал.

Зачем ему больше заботиться о правильном протоколе связи?

- Прошу разрешения поднять этого ублюдка в воздух на максимум и убраться отсюда!

Хихиканье сквозь статику.

- Разрешение подтверждено, Товарняк-Один. Вы готовы к взлёту. Когда вы расплавите взлётно-посадочную полосу, мы пришлём вам счёт.

- Удачи вам в этом, Ромео-Один. Прощайте...

Взлёт на форсаже был почти невозможен - но не для Венца. Просто нужно было знать, как поворачивать дроссель в тандеме с азимутом. Самолёт стоимостью сорок миллионов долларов не просто взлетел так быстро, а словно взорвался на взлётно-посадочной полосе. Венц был в пятидесяти футах от асфальта, когда он резко повернулся и начал лететь вверх почти под углом в сорок пять градусов. Самолёт начал вращаться, словно в штопоре.

Венц смотрел, как небеса кружатся под поликарбовым навесом: мир был ярким волчком. Эштон завизжала, как кошка в огне.

- Прекратите! Прекратите! Я собираюсь...

Венц выровнялся одним быстрым рывком штурвaлa. В одну секунду самолёт летел ровно и гладко, прямо на запад, солнце сияло над небом.

Он слышал, как задыхается Эштон в своём лётном коcтюме.

- Вы в порядке, полковник?

Ещё несколько вздохов, затем сдержанный полковник Эштон закричала:

- Послушайте, я не участвую в этом дерьме с истребителями и мачо, чёрт вас побери! Летите на самолёте нормально!

- Я думал, что это именно то, что я делаю, - ответил ей Венц. - Напрягите мышцы живота. Я покажу вам, что такое нормально.

Больше изящества с штурвaлoм, и крылья самолёта были перпендикулярны земле, когда он входил в набор высоты 4G.

- Прекратите! Прекратите! - закричала она. - Пожалуйста!

Думаю, пора перестать быть придурком, - подумал Венц.

Он снова выровнялся.

- Прошу прощения, полковник. Я просто подумал, что вы хотите установить официальный взлётный рекорд. Мы просто поднялись на высоту пятьдесят восемь тысяч футов[12] за одну минуту. Это рекорд для этого самолёта. Теперь вам есть что рассказать своим внукам.

Эштон сидела позади Венца, на том месте, которое называется откидным сиденьем или местом офицера РЭБ - радиоэлектронной борьбы. Эта серия "F-15M2" была курьерской версией: минимальный AV-отсек, без модуля ECM, без пушки General Electric M61. Другими словами, он был слишком простым. Два сиденья на двух модифицированных двухвальных ТРДД Pratt-Whitney рассчитаны на 40 000 фунтов с нулевой средней тягой каждый. Были засекречены показатели расхода топлива и максимальная скорость самолёта была 3,1. Единственное, что ему показалось странным, так это схема окраски: сплошная краска цвета хаки, ровная, как цвет песка.

- Я почти... обмочилась! - крикнула Эштон в микрофон. - Меня не волнует, лучший ли вы пилот в мире! Не делайте больше этого дерьма!

Венц поморщился при этом слове.

- Полковник? Могу я сделать личное замечание? Каким-то образом вы произнесли слово «дерьмо» своим ртом... ну, это вам не подходит.

- Идите нахер!

Вот так поворот, - подумал Венц.

- Прошу прощения, полковник. Я просто развлекаюсь в последний раз. После завтрашнего дня я больше никогда не буду летать так быстро.

Выдох за его спиной прозвучал как-то застенчиво.

- Всё ещё не думаете, что возьмёте на себя миссию?

- Точно. Ренье выставил меня дураком, и я подумал, что отвечу ему тем же. Подумал, что воспользуюсь возможностью ещё раз покатать железного орла за его счёт. Какой бы ни была эта миссия, я её не возьму.

В её голосе оставалась застенчивость, но теперь она казалась очень серьёзной.

- Не будьте таким уверенным.

Венц отключил форсаж, когда шкала температуры была на максимуме.

- Хорошо, давайте забудем о том, как держать дурака в напряжении. Расскажите мне уже о миссии.

- Нет, сэр. Как сказал генерал Ренье, вам нужно убедиться в этом самому.

- Их-х-хаа! - сказал Венц. - И, кстати, почему такая интересная раскраска самолёта?

- Вы ещё узнаете.

Потрясающий ответ!

- Ладно, но вы не возражаете, если я спрошу, что... привлекательная женщина вроде вас делает во всей этой суперсекретной чуши с проверкой безопасности?

- Вы что-то имеете против, генерал? Даже Фэррингтон был не таким сексистом, как вы.

- Сексист? - Венц возразил. - С чего это вы взяли?

- Большинство из вас, мужчин, такие. Иисусe... Из-за того, что вы так неадаптированы и несоциализированы, вы устраиваете эти мужественные пилотские выходки. Вы думаете, что это заводит женщину. Вы думаете, что женщины тают, когда видят бескомпромиссного лётчика-испытателя в форме. Что ж, позвольте мне сказать вам кое-что, генерал. Я встречала много пилотов на этой работе, и каждый из них был эгоистичным самовлюблённым засранцем.

Венц усмехнулся.

- Тогда я рад, что не разочаровал вас, полковник.

- Товарняк-Один, это Ромео-Один. Вы слышите? Ответьте.

- Принял, - ответил Венц. - Есть проблемы?

- Нет проблем, Товарняк-Один. Мы просто хотели сообщить вам, что наша система WLR с планарной антенной решёткой подтверждает, что вы только что установили официальный рекорд набора высоты для самолёта с указанной вами номинальной тягой.

- Принял, Ромео-Один. Скажите мне то, чего я ещё не знаю. Товарняк-Один отключается, - Венц улыбнулся. - Видите? - повторил он в микрофон Эштон. - Я говорил вам.

- Я не очень впечатлена, генерал, - парировала Эштон. - А почему "Товарняк"? Разве это не звучит мрачно?

- Может быть, - сказал Венц. - Каждый раз, когда я сажусь в самолёт, я думаю, что умру, и всегда выбираю какой-нибудь мрачный позывной. «Вдовец», «Пилот номер тринадцать», «Гроб компании Lockheed» и тому подобное. Когда я летал на «Авроре», моим позывным