– Добрый вечер.

Он склонил голову, делая вид, что внимательно изучает меню.

– Ты знакома с официантом?

Орла кивнула, и на мгновение ее взгляд стал более расслабленным.

– Да, его мать родилась в Ирландии, там же, где и я. Она работала на нас на протяжении многих лет, но прошлые несколько месяцев боролась с раком. Слава богу, похоже, что лечение помогло…

– Твоя семья оплачивала лечение?

Орла немедленно вспыхнула и словно в оправдание сказала:

– Большую часть расходов взяло на себя государство. Мы лишь немного помогли.

Что-то сжалось внутри Антонио при виде такой заботы о служащих. И сколько еще подобных случаев было в ее практике?

Как будто прочитав его мысли, Орла сказала:

– Это был особенный случай – они близкие друзья моего отца.

Антонио отложил меню и вопросительно изогнул бровь.

– Восьмидесятилетний консьерж, который до сих пор выходит на работу, – это тоже особенный случай? Он ведь может в любой момент упасть замертво!

Ее щеки тут же вспыхнули.

– Лоренс обучает новичков. Он работал в отеле с самого начала. Постоянные посетители часто возвращаются к нам, чтобы увидеть Лоренса. Официально он уволился год назад, но отель – это все, что у него есть, поэтому, пока он может и хочет работать, мы не видим причин отпускать его.

Антонио признался Орле, что сегодня у него состоялся довольно занимательный разговор с этим пожилым человеком, который оказался на удивление внимательным и добропорядочным служащим. Но все же… не стоило позволять ему работать в преклонном возрасте.

Орла положила свое меню, голос ее был напряженным, глаза сверкали гневом.

– Я не собираюсь оставаться здесь и слушать, как ты…

Антонио потянулся к Орле, нежно обхватив ее руку. Ее пульс под его рукой участился. Проклиная себя за то, что так быстро отступил от первоначального плана, Антонио произнес:

– Прости меня. Хватит споров, давай объявим перемирие. Больше никаких разговоров о работе, по крайней мере за ужином.

Ее пульс бился, словно птичка, пойманная в клетку. Стараясь не выказать своей растерянности, она высвободила руку. Мысль о перемирии почти так же пугала ее, как и мысль о сделке, но у нее не было выбора.

– Хорошо. – Орла быстро взяла меню, хотя от волнения не понимала ни слова. Сердце учащенно билось, щеки пылали. Антонио вновь легко вывел ее из равновесия, и она обвиняла себя в слабости духа.

Незаметно к их столику вернулся официант. Орла заказала блюдо дня; Антонио предпочел ирландский бифштекс – фирменное блюдо ресторана.

– Вина? – спросил Антонио, видя, что Орла до сих пор не может справиться с волнением.

Орла решила отказаться от всего, что могло бы придать их встрече романтический характер:

– Нет, спасибо. Я буду минеральную воду, – хотя прямо сейчас могла бы выпить целый бокал вина.

Она посмотрела на официанта и снова улыбнулась ему, радуясь, что напряжение за столом немного ослабло. Антонио не сводил пристального напряженного взгляда с ее губ.

Минуту спустя официант принес вино и воду. Было что-то чувственное в том, как Антонио дегустировал вино. Орле пришлось крепче опереться на стол, чтобы удержаться от прикосновения к его пухлым губам. Антонио кивнул сомелье, внимательно посмотрел на нее и поднял бутылку.

– Ты уверена, что не хочешь немного попробовать? Вино отличное.

Орла прекрасно знала это. Она сама выбирала лучшие сорта для винного погреба. Собираясь сказать очередную колкость, она вдруг поняла, что это было бы лишним: перемирие так перемирие. Она даже улыбнулась и подняла свой бокал.

– Хорошо, но только немного.

Антонио также едва сдерживал улыбку, и атмосфера за столом с каждым мгновением становилась все менее напряженной. Они сделали по глотку вина.

– Я знаю хозяина этого виноградника, – заметил Антонио.

Ее глаза расширились от удивления.

– Хозяина виноградников Пьяченцы? Я не думала, что кто-нибудь лично знаком с ним.

Антонио склонил голову.

– Да, он ведет уединенный образ жизни, выращивая несколько фантастических местных сортов. Мальвазия, барбера, наравне с мерло и пино-нуар.

– Откуда ты столько знаешь о винах? – Орла была заинтригована.

– Я получил степень мастера вина в двадцать лет… и натолкнулся на этот виноградник недалеко от Милана в то время.

От удивления ее огромные глаза расширились.

– Это правда?

Антонио казался смущенным.

– Да.

Орла тихонько присвистнула – людей с подобным званием в мире насчитывалось очень немного.

– Осторожнее. Я могу счесть это за комплимент. – Антонио усмехнулся.

Покачивая в руках стакан вина, Орла вновь посмотрела на Антонио и съязвила:

– Я слышала, что ты был обычным солдатом. Как же мастер вина оказался в Иностранном легионе и сумел выжить?

Возникла неловкая пауза.

– Копаешь под меня?

Орла пожала плечами, не позволяя страху завладеть собой.

– Всем известно, что ты служил в легионе.

Орла заметила, как потемнели его глаза, и вновь испытала внутреннюю дрожь.

– Я думала, у нас перемирие? Я просто стараюсь поддержать разговор.

После продолжительного молчания Антонио пожал плечами. Теперь уже он избегал ее взгляда. Глядя в свой бокал, он наконец произнес:

– Я вступил в легион, когда мне было двадцать пять лет.

– Почему не раньше? Ведь двадцать пять лет – относительно поздний возраст, чтобы идти в армию? – спросила Орла, не справившись со своим любопытством.

Лицо Антонио казалось непроницаемым.

– У меня не было возможности сделать этого раньше. Я должен был помогать своей семье.

Орле хотелось выяснить подробности, но она сдержалась.

– Я ничего об этом не знаю, кроме мифов и легенд… Это была секретная организация. Тебе пришлось сдать паспорт и отказаться от своего настоящего имени.

Антонио сделал глоток вина. Ей вдруг захотелось провести языком по ее смуглой коже, попробовать ее на вкус.

– Примерно столько же знал и я до того, как прийти к ним, – признался он. – Я вошел в ворота Форт-де-Ног в Париже с паспортом в руке и не возвращался оттуда семь лет.

Дрожь пробежала по ее телу.

– Я не могу представить, каково это – оказаться в таком месте.

Лицо его приобрело загадочное выражение.

– Ты также каждый день уезжаешь на работу и возвращаешься домой лишь под вечер.