Кейти нахмурилась и несколько секунд удивленно смотрела на него.

— Не понимаю, что вы можете обнаружить теперь. Это произошло десять лет назад. Полиция вовсю старалась найти убийцу. Как вы сможете спустя десять лет узнать что-то, если они ничего не обнаружили? И почему убийца должен околачиваться здесь?

— Случайный убийца не стал бы приносить труп Тани в наш семейный музей, — сказал Дэвид.

— Возможно, это никак не связано с тем, что музей принадлежит вашей семье. Может быть, он просто увидел сцену с Эленой и Карлом Танцлером и решил, что это подходящее место, чтобы оставить труп. Он даже мог рассчитывать, что тело никогда не обнаружат.

— У меня есть досье. Лиам теперь детектив. Он согласился заново открыть дело. Время пришло.

— У них даже никогда не было другого подозреваемого. — Кейти закусила губу, видя, как напряглось его лицо. — Я имела в виду, у них не было подозреваемых вовсе…

— Кроме меня.

— Вы никогда не были подозреваемым! — Она покраснела, зная, что лжет.

— Только «вызывающей сомнения персоной», — отозвался Дэвид. — Но вы правы — другого подозреваемого не было. И для этого была причина. Либо полиция продолжала верить, что это сделал я, либо она защищала кого-то еще.

— Например? — спросила Кейти.

— Не знаю. Но собираюсь узнать. Таня заслуживает правосудия.

— Вы ведь знаете, что ее семья давно уехала.

Дэвид кивнул, отведя взгляд.

— Знаю. Ее мать так и не оправилась от случившегося, но пришла ко мне сказать, что знает, что я не мог сделать такое. Я никогда не видел ее отца — только на похоронах, — и он увез мать Тани на следующий день. Они переехали в Сент-Огастин, и через месяц он умер от сердечного приступа. Мать попала под наблюдение психиатров и скончалась спустя лет пять. У Тани был старший брат Сэм — насколько мне известно, он все еще занимается фрахтованием судов из Ки-Ларго.

— О! — удивленно воскликнула Кейти. — Я думала, он покинул штат.

— Всего лишь переехал.

Какой-то момент оба молчали. К удивлению Кейти, молчание было не неловким, а печальным. И она понимала, почему он не хочет открывать музей заново.

Кейти протянула руку через стол, чтобы коснуться Дэвида. Казалось, внутри нее пробежали искры, давшие ей понять, что в нем куда больше напряжения и жизненной силы, чем она думала.

— Мне очень жаль, — сказала она.

— Понимаете, их жизни были уничтожены, а наша семья понесла урон — я не мог оставаться здесь. Возможно, я убежал, но мне так не кажется. Я просто не мог оставаться. Уничтожение жизней и семей — это чересчур. Но теперь я знаю, что никогда не буду в гармонии с собой, если не узнаю правду, что бы она собой ни представляла.

— Звучит зловеще, — заметила Кейти.

— Нет, я не намерен держать людей под дулом пистолета или делать что-то подобное. Но я собираюсь искать, пока не найду что-нибудь стоящее. Была убита молодая женщина. Она должна была защищаться — Таня любила жизнь, поверьте мне.

Кейти нахмурилась. Все это произошло много лет назад. Конечно, тогда все говорили об этом. Сообщество было маленьким — многие родившиеся и выросшие на Ки-Уэст уехали. Даже тех, кто прожил на острове последние семь лет, было немного. Естественно, убийство одного из членов старейших семей города дало повод для бесконечных сплетен.

— К сожалению, я плохо помню эту историю. Честно говоря, мы все перешептывались об этом, но наши родители затыкали нам рот. Конечно, мой брат был расстроен, и мы, как и все в городе, были на похоронах. Но я мало знаю о том, что было обнаружено. Тело нашли почти в нетронутом состоянии — оно совсем не разложилось… Разумеется, полиция должна была обнаружить какие-то факты. — Кейти покраснела, понимая, что эти подробности болезненны для него, так как он хорошо знал и любил Таню.

Какое-то время Дэвид молча смотрел на нее. Она почувствовала, что затаила дыхание. Но он вздохнул, и Кейти с облегчением поняла, что ее слова не восприняты как бестактность.

— Наши отношения закончились, — сказал Дэвид. — Я не был зол — скорее опечален. Я долго отсутствовал — военная служба казалась подходящим выходом. Тогда моя семья беспокоилась по поводу финансов, так как нас решили отправить в колледж, и я подумал… что это будет для них легче. Я получал стипендию, правительство оплачивало учебу. Но меня не было слишком долго для молодой женщины, которой здесь было нечем заняться — разве что нежиться на солнце. Мы расстались — Таня написала мне, прежде чем я вернулся домой, что помешала разлука и что расстояние слишком велико… Словом, мы должны разорвать помолвку. Мы даже ни разу не поссорились. Я не видел Таню после возвращения домой — я избегал ее, — хотя слышал, что она собиралась поговорить со мной в тот вечер, встретиться со мной лицом к лицу, чтобы извиниться за свое поведение. В письме Таня не упоминала о другом парне, но я слышал о нем от других и не был удивлен. Предполагалось, что Таня переедет через несколько дней в Огайо, но вроде бы она могла передумать. В тот вечер что-то изменилось. Она пыталась набраться смелости, чтобы пойти повидаться со мной. Не знаю, что тут правда, а что нет. Я думал, что между нами все кончено. Я помогал в музее, а осенью собирался продолжить учебу. Мне нравилось работать там — особенно нравилась история Карла Танцлера. Она была слишком причудливой даже для Ки-Уэст! Я с удовольствием рассказывал ее. А потом Таня оказалась там, где должна была покоиться Элена де Ойос.

— А как насчет парня из Огайо, в которого она влюбилась? — спросила Кейти. — Полиция допрашивала его?

— Его звали Майк Сандерсон. Он был в Огайо или по дороге туда, — ответил Дэвид. — Уехал на несколько дней раньше. Таня осталась, чтобы собраться с духом. Она говорила людям, что хочет увидеть меня снова — без Майка поблизости. Мне тяжело, что я помню ее мертвой куда лучше, чем живой.

— Значит, новый парень покинул штат… — пробормотала Кейти.

— Легко понять, почему я оказался идеальным подозреваемым, — продолжал Дэвид. — В особенности потому, что я в тот вечер время от времени оставался один в музее. Между экскурсиями. Мы нашли Таню только следующим утром, и я благодарю Бога за позицию коронера. Он настаивал, что ее убили до девяти вечера, и несколько человек поклялись, что я не мог покинуть музей столь надолго, чтобы убить Таню.

— Потому что ее убили не в музее?

Он кивнул.

— Она пролежала где-то достаточно долго, судя по цвету кожи и состоянию крови, причем на боку. — Дэвид поморщился. — Вы считаете, что я не должен говорить о ней таким образом?

Кейти посмотрела на него:

— Нет! Я вообще об этом не думала. Меня интересовало, как вы нашли в себе силы вернуться, чтобы разобраться в происшедшем.

Он поднялся.

— Ну, с моей стороны это вызов. Я могу потерпеть неудачу, но должен постараться.

Кейти тоже встала. Было очевидно, что Дэвид уходит.