— К сожалению, — едко начал собеседник, так что сразу было понятно, что ни о каком сожалении и речи быть не может, — я был в бессознательном состоянии, поэтому не запомнил процесс для дальнейшего воспроизведения и передачи потомкам. Однако, по рассеянным комментариям, звучавшим в момент моего пробуждения, могу предположить, что руку просто опустили в чан с кипящим сплавом и обдули все это дело мехами.

— Тогда вам очень повезло, — заметила я, продолжая вертеть конечность туда-сюда.

— Считаете? — язвительностью, прозвучавшей в его голосе, можно было умертвить небольшую семейку лабораторных мышей.

А мне, спасибо бренди, хоть бы хны!

— Будь вы в сознании, то, вероятнее всего, умерли бы от болевого шока.

Данте отчего — то тяжко и протяжно выдохнул.

— Тесса, напомню, я некромант. Я мертв от рождения.

А вот с этим уже было не поспорить, поэтому я откинулась назад, подхватила отставленную на время осмотра выпивку и отсалютовала клиенту.

— Ну, тогда помянем.

Мы выпили.

Как и положено. Не чокаясь.

После чего в разговоре наступила пауза. Данте делал вид, что полностью сосредоточен на философском созерцании остатков бренди в бокале. Хотя я кожей чувствовала его косые взгляды, направленные на меня.

В тишине, заглянувшей на минуточку в кабинет, можно было явственно расслышать скрип моих мыслей. Увы, но Праймусу-красавчику медведь (а может, кто похуже) на ухо наступил.

— Как ваши успехи?

Кельвин приблизился и встал над душой, чем сильно нервировал алкоголь, стремительно забиравший бразды правления.

— Я в процессе…

— И как называется данная стадия? — с нотками угрозы промурлыкал Палач, склоняясь к моему плечу.

«Этот парень легко мог бы сколотить состояние, озвучивая злодеев, — влез со своим комментарием Азра. — Я серьезно! Такая жуть. Аж мурашки по ободку побежали».

— Созерцательная, — отбрила я.

— Созерцательная? — с улыбкой переспросил палач, но почему — то стало страшно. — Я-то, грешным делом, подумал «споить и склонить».

Я подвисла, пытаясь понять, как в данном случае будет правильно — склонятельная стадия или все же споительная? Начакательная? Подпоительная?

Пока я мысленно воевала с прилагательными, глава отделения некромантов устало посмотрел на брата.

— Кельвин, ты что хотел?

— Совет решил устроить внеплановое заседание по вопросу стычек на границах с орками. Они ищут принца.

Тон сообщения, поза собеседников и странная многозначительность, зависшая в воздухе, подсказывали, что брат намекал на что-то брату.

— Нет.

Глаза Палача сузились, а желваки исполнили народный танец «некромант в бешенстве».

— Слушай, я едва ли не в поперечный шпагат сажусь, что бы удержать этих шакалов на значительном расстоянии от твоей любимой башни и безрассудных адептов. Мне нужен козырь, брат. Хотя бы один.

— Нет. Мальчик под моей защитой.

Кельвин поморщился так, словно ответ брата съездил ему по лицу.

— Ты хуже Севера, — резко выдохнул он, сжав кулаки.

Признание почему — то польстило эго моего заказчика, и на его губах мелькнула улыбка. Она была мимолетной, полускрытой маской, но атмосфера в кабинете неведомым образом изменилась.

— Постараюсь вернуться как можно раньше. Предупреди, чтобы не запирали зал переносов.

Братья кивнули друг другу, после чего Палач повернулся ко мне.

— Всего хорошего, Тесса.

Смерив меня взглядом: «и не забывай, что я тебе сказал», некромант покинул наше общество ценителей бренди.

— Что скажете?

— Конфликты среди родственников — самая распространенная форма общения, — сказал алкоголь во мне. — Групповую терапию пробовали? Говорят, помогает.

Некромант смерил еще одним взглядом, от которого замирает сердце, скисает молоко и плачут младенцы, поднял пострадавшую конечность и повертел той в воздухе.

— А-а, вы об этом! — догадалась я. — Дело нудное, кропотливое, но вполне осуществимое. Да, такое не сильно поощряется законом, но мне и раньше удавалось подделывать магический почерк, так что ищейки ничего не докажут. Что касается этической стороны вопроса, то меня несколько беспокоит ваша репутация кровожадного и жесткого черного мага, но я вижу, что вы очень даже милый, для некроманта, конечно, поэтому готова…

Алкоголь уже готовился вписаться в авантюру, когда одномоментно случились сразу две вещи: Азра в моей голове разразился трагическим «Н-Е-Е-Е-Т!» и в комнату вошел невозмутимый Уинслоу.

— Сэр Данте, — обратился он к хозяину замка, — внизу ожидает вооруженный отряд полицейских, возглавляемый самим господином Хватко. У них ордер на ваш арест по обвинению в убийстве девушки и ритуале с ее останками.

Когда я все-таки доковыляла до холла, все уже было кончено.

Уинслоу вооружился шваброй и с непрошибаемым видом натирал затоптанный казенными сапогами мрамор. Спайк сидел возле распахнутой двери и печально поскуливал (точнее, слезно порыкивал, а может, тоскливо побулькивал, кто ж этих драконов разберет!), глядя вслед отъезжающим машинам и тюремной повозке. Увы, но механизмы не выдерживали магического натиска, поэтому большей части магов приходилось ограничиваться старым добрым транспортом. Ну, или топать пешком.

У самого начала лестницы стояли вооруженные тряпками адепты.

— Спорим, что Мастера отпустят уже сегодня ночью? Проигравший драит коридор! — азартно пробасил громила, опираясь на перила и раскручивая тряпку на манер пропеллера.

— Не-е, — мотнул головой щуплый, подпирая спиной стену. — Хватко так просто не отцепится, будет мариновать Мастера положенные двадцать четыре часа, устраивать очные ставки, пытаться сломать рыдающими родственниками.

— Это если улик нет. — Рычай подкинул раскрученную тряпку и вздохнул. — С уликами — трое суток.

Тряпка по дуге пролетела холл, потревожила хрустального монстра, по ошибке названного люстрой, и со зловещим шлепком приземлилась на морду лича. Дракон мотнул башкой, повернулся и воинственно поднял гребень.

Возмездие уже потирало руки и облачалось в доспехи, когда я сделала парочку заплетающихся шагов вниз и вмешалась в ход истории:

— Я дико извиняюсь за прозу жизни, но… когда мы будем кушать?

Вопрос произвел настоящий фурор в умах и желудках.

Возмездие швырнуло топор войны о стену и вынужденно уступило поле боя богине «Есть-че-пожрать».

— И в самом деле, — пробасил Рычай, опуская лапищу на ворчащий желудок. — Уинслоу?