Глава 9. Штаб ЧС

Часы чуть слышно хрипели. Механизм проворачивался с усилием, словно песок застревал в шестеренках, стрелки поскрипывали, что-то внутри гулко бомкало на каждом часовом обороте. Кабинетное время вечно отставало от графика. Раз в неделю уборщица осторожно переводила стрелки, но точности хватало едва на день. Часы бессменно провисели на стене семьдесят лет и слышали столько, что их давно следовало бы застрелить. Но по счастью ни секретари обкома, ни депутаты, ни представители городской администрации не понимали пожилой механизм. 

Сегодня утром уборщица не пришла. Поэтому неспешные стрелки только ползли к VI. А на часах товарища Патрушева, начальника отдела по вопросам гражданской обороны и ЧС города Феодосии четко значилось 18-24. Председательствовать на собрании конечно должен был мэр, но личная секретарша товарища Птицына звонила десять минут назад – Семен Семенович слег с сильнейшей мигренью. В такое время… Патрушев хорошо знал старого товарища по комсомольской ячейке - мигрень, янтарно-прозрачную и оглушительно пахнущую, мэр прятал в запертом ящике стола, и в очередной раз переусердствовал.  Ничего, не впервой, утром встанет как стеклышко. 

В марте четырнадцатого администрация тоже делала вид, что в Багдаде все спокойно. А за порядком следил штаб ополченцев. Патрулировали улицы, оцепили военную базу, преступности ноль, ни единого выстрела. И сохранили город. Эпидемия страшная штука, но не страшней войны. Прорвемся, товарищи!

Патрушев вытер платком потную шею, расстегнул пуговку на рубашке – в кабинете жарковато. Качнулась дверь. Военком – минута в минуту. Рукопожатие бодрое, но лицо бледное, видно, устал мужик и не спал давно.

- Как обстановка, товарищ полковник?

- Докладываю - кранты, - военком выразился коротко, но по сути. – Семь попыток прорыва из оцепления, трое гражданских ранены, один убит. По личному составу – восемнадцать человек в карантине, девять в госпитале. Шестеро дезертиров. 

- Думаете, сумели выбраться за кордоны?

Военком покачал седеющей головой:

- Не могу знать. Кто ушел ночью, кто сидит по дачам или попрятался по заброшкам. Пусть сидят, крысы – не до них пока. 

Хмурый Патрушев утвердительно хмыкнул – дела обстояли ещё хуже, чем представлялось полковнику. 

Начальник СЭС с чадами и домочадцами заперся в коттедже на Володарского, выпустил во двор собак и отказался выходить наружу. Начальника горздрава хватил инфаркт. Главврач горбольницы тоже не объявился, прислал зама – тощего, сутулого врача, не снимающего защитной маски. Патрушеву он не понравился с первого взгляда.

- Не работают, - буркнул врач вместо «здравствуйте». – Вы в курсе, что антибиотики первого ряда не работают? Нет, не слышали? Поздравляю. В городе действует биологическое оружие, неизвестный штамм чумы, а в городской администрации знать ничего не знают. Мэр наверняка уже сбежал?

- Семен Семенович нездоров, - отрезал Патрушев. – А вас прошу выбирать выражения. Доложите, что происходит в больнице.

- Эпидемия, знаете ли, происходит, товарищ начальник. Чума, септическая форма, каждый второй при смерти, в реанимации мест нет, не хватает крови, плазмы, лекарств, санитаров, постельного белья, коек. Что прикажете делать?

- Подавать докладную, представить список необходимого. Будем решать вопрос.

- Как решать?! - визгливо выкрикнул врач. – Закажете из Москвы ИВЛ и аппараты для плазмофореза? Обеспечите лекарствами триста больных? Хотя бы дезкамеры нам поставите, людей дадите?

- Людей дам, - твердо ответил Патрушев. – Койки дам, одеяла, постельное, - правда товарищ военком? Видите – правда. По лекарствам – пишите список, обойдем аптеки и склады, пошлем запрос на штаб ЧС. Дезкамер портативных в городе нет, дам запрос за оцепление. С продуктами у вас как? Ясно.

Придерживая щекой трубку, Патрушев набрал номер.

- Кондрат Егорыч, заседание началось. Нет, ждать не можем. Чем вы нас порадуете? Хоть что-то хорошее. С горбольницей свяжитесь пожалуйста. Благодарю, так держать. …Вот видите, товарищ доктор, с продуктами тоже все хорошо – у города двухнедельный запас. И это без супермаркетов и рыночных складов. С голоду не помрем!

Грохнула дверь. Красный и злой полковник Яремко, начальник горотдела полиции, ввалился, ни