– Значит, верным было гадание Нумы, – еле слышно произнесла Истар. – Скажи, тебя родила женщина?..

Вопрос был нелеп, и Сенор лишь пожал плечами.

– Надеюсь, – ответил он, подтаскивая Черную Летрод к саркофагу и усаживая ее рядом с Истар.

– Так ты надеешься или знаешь?! – воскликнула ведьма.

– У нас будет много времени поговорить об этом. Если выберемся отсюда, – сказал Сенор, поднимая ее на ноги. – Мне приказано спрятать тебя в своем доме. Пошли.

– Великие боги! – вскричала Истар. – Похоже, он не понимает ничего!

Наконец-то они выбрались с Адских этажей, оставив позади смрадное дыхание собачьих глоток и ужас вечного мрака, по сравнению с которым освещенные факелами помещения казались залитыми утренним светом. Сенор почувствовал, что не нуждается более в магическом зрении, а вокруг воцаряется привычная полутень. Он поддержал идущую рядом Истар, которая с трудом передвигалась в своем металлическом коконе. Ткань его была слишком плотной, чтобы видеть сквозь нее что-нибудь, кроме яркого света. Собака Гугенубера уверенно вела их к выходу из Башни.

Им оставалось пройти лишь длинную сужающуюся галерею, когда путь их пересекла упавшая из-за колонны тень. Эта тень сразу заставила Сенора вспомнить то, о чем он уже почти забыл. У нее не было головы – и он остановился, парализованный ужасом.

Безголовый вышел из-за колонны. В руках его был огромный меч из темного металла. В том месте, где клинок некогда пересек шею, Сенор видел только изнанку его доспехов.

Когда к Холодному Затылку вернулась способность двигаться, он оттолкнул Истар в сторону стены – она прижалась к ней спиной, бессильная и слепая внутри своей темницы – и вытащил из ножен меч.

Слепая собака Гугенубера бросилась на безголового. Просвистел темный клинок – и голова собаки покатилась по каменным плитам. Хлынула черная кровь. У Сенора потемнело в глазах. Такую расправу с собакой Башни он видел впервые. Чудовищное оружие, способное отсечь покрытую броней собачью голову, снова взлетело в воздух и тяжело опускалось вниз. Сенор едва успел изменить направление удара, подставив свой меч и отскочив в сторону. Его спасло то, что безголовому теперь требовалось довольно много времени, чтобы обнаружить врага, и только потом вверх поднимался неумолимый клинок и все повторялось сначала.

Сенор даже не предпринимал попыток нападать, понимая их тщетность, и был занят теперь лишь тем, что старался избежать страшных рубящих ударов. То, что с ним была Истар, мешало ему спастись бегством. Это становилось похожим на смертельно опасную игру, в которой двое – охотник и жертва – уж слишком долго кружили по каменной галерее Башни.

– Освободи меня! – закричала вдруг ведьма. Сенор колебался недолго. Еще немного – и он станет покойником, а тогда – не все ли равно, – попытка ли это сбежать или неожиданное спасение? Можно было бы, конечно, просто оставить ведьму в этой галерее, но это не избавило бы его ни от преследований безголового, ни от гнева Хозяина Башни Гугенубера, ни от своего собственного проклятия.

Улучив момент, он подбежал к Истар и ударом меча отсек металлические петли, удерживающие ткань на теле ведьмы. Звеня, кокон сполз к ее ногам.

У Сенора было мало времени, но он успел поразиться красоте ведьмы, представшей вдруг его взгляду во всем своем блеске, несмотря на голод и усталость, обострившие ее черты и придавшие лицу лихорадочную бледность. Тяжелая грива темных волос волнами падала на плечи, алый рот был приоткрыт, гибкое тело замерло в напряжении. Ее и без того огромные глаза расширились и остановились на безголовом.

Прошло несколько коротких мгновений, пока тот вновь заносил для удара свой меч, и вдруг Сенор увидел, как на одежде Слуги Башни заплясали маленькие язычки пламени. Свист клинка – движение вправо – и Сенор вновь оказался за его спиной. К этому времени безголовый уже пылал, как факел. Сенор отскочил в сторону, боясь попасть в то место, где бушевала огненная стихия, и бросил быстрый взгляд на Истар. Она все так же неподвижно стояла у стены, не отводя своего демонического взгляда от пылающей фигуры.

Но все было тщетно. Вновь неотвратимо поднялась в воздух рука, сжимавшая темный меч, и даже не рука уже, а сгустившаяся на месте сгоревшей плоти тень, – и острие клинка распороло бедро замешкавшегося Сенора, разрубив заодно хитиновую пластину доспехов, как глиняную тарелку. Скрипнув зубами от ярости и бессилия, Сенор опустился на пол. Боль пришла позже, захлестнув его огненной волной.

Когда он справился с нею, то увидел, что безголовый поднимается в воздух. Тяжело ударился о камни меч из темного металла. Лицо ведьмы стало жутким. Волосы поднялись и превратились в черную корону на ее голове, рот открылся – и Сенор услышал слова, произнесенные на неведомом языке. Казалось, чудовищный вихрь подхватил безголового, на котором дотлевала одежда, скрутил его в немыслимый узел и черной кометой унес прочь.

Сенор со стоном закрыл глаза. И почувствовал на плече чье-то легкое прикосновение. Истар помогла ему сесть и начала перевязывать бедро обрывком платья.

– Где он? – произнес Сенор пересохшими губами.

– О, теперь он далеко и не скоро сможет добраться до тебя, – сказала ведьма и улыбнулась.

Сенор поднял голову и недоверчиво посмотрел ей в глаза. Но они стали вновь нормальными, и в них теперь не было ничего угрожающего. Рядом с ним была просто красивая женщина, хотя и несколько изнеможенная, и Сенор ощутил знакомое волнение.

Истар закончила перевязывать рану и помогла Сенору подняться на ноги. Рана была неглубокой, и он мог передвигаться, слегка прихрамывая.

– Ты пойдешь со мной? – спросил он у ведьмы, понимая, что теперь она вне его власти.

– У меня нет лучшего выхода, – подумав, ответила Истар. – Где еще я буду теперь в большей безопасности?.. Если, конечно, ты тот, о ком говорилось в пророчестве Нумы...

Теперь Сенор вспомнил это имя. Предсказательницу Нуму уничтожил две зимы назад Хозяин Башни Табург за то, что она предсказывала смерть Кобару. Но кому были известны полные тексты ее пророчеств? Во всяком случае, не ему, Человеку Безымянного Пальца...

– Ты говоришь загадками, – сказал Сенор. – Но нам нужно уходить, пока тебя кто-нибудь не увидел. Оденешь мой плащ.

Он поднял свой меч и поднес к глазам. Лезвие было зазубрено, а сам клинок слегка согнут после удара. Теперь это был просто кусок металла. Сенор бросил его в темноту.

Затем он поднял меч безголового. И замер, пораженный. Еще никогда ему не приходилось видеть оружия таких совершенных форм. Гладкий матовый металл без единой царапины, казалось, чуть светился изнутри, словно хранил в себе загадочный источник. В его поверхность были углублены странные, но смутно знакомые знаки. Сенор провел по ним ладонью, и знаки засияли ярче. Тут он вспомнил, где видел их: на одном из гобеленов в библиотеке нижних этажей – изображавшем гадание на собачьих черепах.