– Возможно, ты похож на меня даже больше, чем я думал. Несчастный ублюдок.

Он сделал движение, чтобы захлопнуть дверь перед моим носом, и я обезумел от бешенства. Вся затаенная ярость, злость, скопившаяся за последние сутки – черт возьми, за последние семь лет, – вырвалась наружу. Я ничего не видел и не слышал, в голове была пустота, только бешенство нарастало внутри меня. Я нанес удар еще до того, как успел осознать, что делаю. Звук ломающейся кости был музыкой для моих ушей. Вид этого человека, рухнувшего на землю и сжавшего свою распухшую челюсть, ругающегося, как сапожник, был самым умиротворяющим зрелищем в моей жизни.

Злость все еще переполняла меня, но продолжать дальше было бы слишком большим соблазном. Я боялся, что не смогу остановиться. Вместо этого я ударил кулаком по стене, потом еще и еще, наслаждаясь жгучей болью.

Пока Даг пытался подняться на ноги, я повернулся, чтобы уйти, и с безумной ухмылкой на лице показал ему средний палец. Это было исключительным удовольствием, моя поездка того стоила. Я быстро оглянулся, чтобы увидеть, как он смотрит на меня, и бросить последний взгляд на его лицо.

Я никогда сюда не вернусь.

Мама была права. Мои братья были правы. Не могло получиться ничего хорошего из попытки наладить отношения с этим куском дерьма.

Садился в машину я под звуки сопровождавших меня криков и проклятий. Завел мотор, с громким ревом переключил передачу и свалил оттуда.

Сердце все еще бешено колотилось и кровь стучала в ушах, когда спустя полчаса я остановился у одного из городских баров. Яркий мерцающий свет и громыхающая музыка обрушились на меня. Адреналин бурлил внутри, и я никак не мог успокоить нервы. Вытянув руку, безумно рассмеялся, потому что она бесконтрольно тряслась, и это вполне отражало мое внутреннее состояние. Мне отчаянно требовалось снять напряжение. Я дернул дверь, чуть не сорвав ее с петель, и вошел в бар. Забегаловка была набита людьми. Помещение оказалось большим и абсолютно открытым, как огромный скотный двор, с потертой деревянной отделкой, опилками на полу, невзрачной меблировкой и длинной барной стойкой с правой стороны. Ряд двойных дверей, как я предполагал, вел к уборным. Основной зал представлял собой ряды маленьких столиков со стульями и большое открытое пространство для танцев перед маленьким возвышением. Диджей уже вовсю миксовал треки, и я с трудом мог хоть что-то разобрать за громыхающей музыкой. Оживленная толпа танцевала, заполняя бо́льшую часть зала. Потрясная компания для вечера понедельника. Я отодвинул один из свободных стульев у барной стойки и кивнул хорошенькой барменше. Она не спеша подошла, заинтересованно блеснув глазами.

– Что тебе налить, красавчик?

– Виски со льдом. – Я передал свое поддельное удостоверение личности и двадцатку.

– Сейчас все будет.

Барабаня пальцами по стойке, я только сейчас заметил, что мой кулак разодран в кровь, и поморщился от внезапной пульсирующей боли.

Барменша поставила передо мной напиток и оставила сдачу.

– Лови, – толкнул я деньги в ее направлении.

– Спасибо. – Она устроила явно отрепетированное шоу, запихивая деньги в лифчик и щедро выставляя напоказ ложбинку между грудей. – Хочешь что-нибудь за это?

– Не особо. – Я избегал смотреть на нее, опустошив стакан одним махом. – Но я не отказался бы от еще одного.

Барменша странно на меня посмотрела, но ничего не сказала, отойдя от стойки. Через пару минут девушка вернулась с пакетом льда и еще одной порцией виски. Она поставила стакан передо мной и приложила лед к моей руке, не дожидаясь разрешения. Я поморщился, и уголки ее губ изогнулись в улыбке.

Она перегнулась через стойку, снова выставляя напоказ глубокое декольте.

– Мне бы хотелось знать, откуда у тебя это.

– Не твое дело. – Я сделал большой глоток виски. – И у меня есть девушка, которую я безумно люблю, так что если ты ожидаешь чего-то взамен, то можешь забыть об этом.

– Ах, какая жалость. В наших краях не так часто встречаются гости, особенно такие, как ты… Хотя… – Она манерно постучала пальцем по губам. – Несколько месяцев назад к нам заходила парочка ребят, сильно смахивающих на тебя. Вы случайно не родня?

Я пожал плечами, желая покончить с этой болтовней. Я пришел сюда, чтобы напиться до беспамятства, а не заводить себе друзей среди местных или клеить девчонок. Допил остатки виски, как раз когда она толкнула ко мне следующий стакан через стойку.

– Ты уже остановился в каком-то отеле? Не думаю, что будешь в состоянии сегодня отправиться куда-либо.

Будь я проклят, но она говорила правду. Я покачал головой. Девушка достала мобильник и нажала несколько кнопок, прежде чем поднести его к уху.

– Привет, Люси. У меня тут клиент, которому нужна койка на ночь. Известен под именем Кайлер Кеннеди. Чудесно. Спасибо.

Она убирала мобильник в карман, когда я вопросительно изогнул бровь.

– Имя было на удостоверении. И твое проживание на ночь организовано. – Барменша протерла стойку влажной тряпкой. – Не за что.

– Спасибо, – хрипло ответил я, возвращаясь к напитку.

Я потерял счет количеству выпитых виски и девушкам, готовым предложить мне свои услуги. Я отправлял их всех своей дорогой одним только взглядом. Сердце колотилось, и образы, которые, казалось, давно были похоронены, снова вставали передо глазами. Я опрокинул еще одну порцию виски, но ничто не могло заглушить боль. Ничто не могло стереть воспоминания. Я потер грудь, закрыв глаза и умоляя проваливать прочь мучительные воспоминания. Еще одна порция виски скользнула по барной стойке, и я осушил ее залпом. Постепенно мой разум погрузился в бездну бессмысленности, и боль внутри немного успокоилась.

Я уже неуверенно сидел на стуле, и зрение стало нечетким, когда рядом появилась барменша. Мне показалось, что у нее обеспокоенный вид, но сказать наверняка было бы сложно, так как я видел три или четыре ее копии.

– Думаю, что с тебя хватит, Кайлер. Есть кто-то, кто может помочь тебе добраться до отеля?

Я покачал головой.

– Я оставил ее, – промямлил я абсолютно не к месту. – Мою Фэй. Потому что она слишком хороша для меня. Ей не нужны мои гребаные проблемы, ведь я люблю ее сильнее всего на свете, сильнее, чем кого или что бы то ни было. Я один. Совсем один.

Я не заметил, как скатилась первая слеза, и глазом моргнуть не успел, как они хлынули потоком, а я уже не мог ничего различить за размытой пеленой, застлавшей взгляд. Сокрушительная тяжесть сдавила грудь, и я изо всех сил старался вдохнуть. Отчаянно хватая ртом воздух, свалился со стула, беспомощно вскинув руки. Рыдания слились с затрудненным дыханием, я смутно ощутил чьи-то руки, подхватившие мое тело. Кто-то поддерживал меня.

Потом я отключился.

Улицы были темны и пустынны, когда мы въехали в город Бэйфилд штата Висконсин. Кэл и я сидели за рулем по очереди, останавливаясь только для посещения уборной, дозаправки машины и перекуса. Пробитое колесо стоило нам часа задержки, когда мы были всего в сорока милях от города. Мне всегда казалось, что у парней умение управляться со всякими мужскими делами – врожденное, но, видимо, у Кэла мозг устроен по-другому, так как он оказался таким же несведущим, как и я. Нам пришлось звонить в дорожную службу и ждать, пока они приедут и поменяют колесо.