Аристократ провёл пальцами по её плечу, опускаясь ниже и ниже, к ладони девушки. Тройка сама всё поняла. Она нерешительно кивнула и взяла его за руку. Не оборачиваясь, чтобы не показывать раны на своей спине, девушка отвела его к кровати.

Она опустилась на краешек постели. Драко присел рядом с ней, на колени. Он не знал, что делать дальше, словно забыл о прошлой ночи. Тройка смотрела на него спокойным взглядом. Это было обыденно.

— Сними всё, мне не нравится, — первое, что пришло на ум, сказал Малфой. Девушка послушно встала и начала снимать с себя всё, что было на ней. Сначала колготки, затем юбку. Снимать было больше нечего, кроме лифчика.

Драко наблюдал за ней всё это время, за её плавными и грациозными движениями. Когда Тройка осталась практически обнаженной, он поднялся на ноги. Положив руку ей на плече, он постарался повернуть её. Девушка поддалась и, распустив волосы, откинула их на спину. Хотела всё скрыть? Не получится.

Она повернулась к нему спиной. Осторожно, чтобы не спугнуть, Драко собрал волосы руками, словно намеревался их завязать в хвост, и откинул их на плече девушки.

Три полосы. От лопаток до поясницы. Такие длинные и ужасные. На её коже покрасневшие, глубокие царапины выглядели уродливо и прекрасно одновременно. Драко поднёс руку к её лопатке и коснулся пальцами повреждённой кожи. Девушка вздрогнула. Малфой поддался вперёд и коснулся губами одной из ран. Ему хотелось успокоить боль Тройки. Он знал, что наивный поцелуй ничего не сделает, а возможно ей даже будет больно. В самом раннем детстве, когда он падал, Нарцисса так целовала его коленку. И боль проходила, как по волшебству.

— Нельзя, — тихо сказала девушка. Драко долгое время стоял и смотрел на её спину. Он понял, что Тройку нельзя лечить магией. Любые раны должны приносить страдания. Это было её наказание, её урок и её рок.

— Я убью ради того, чтобы было можно, — прошептал Драко, приблизившись к её шеё. Слова совершенно не к месту вырвались из уст аристократа, но в них было столько уверенности. Аккуратными движениями Малфой расстегнул лифчик девушки, который касался её ран. Он знал, что эта застёжка и ткань царапают едва зажившие метки страданий Тройки. И хотел хотя бы так освободить её от оков боли.

Драко был нежен. Всё время, пока они занимались сексом. Он не хотел причинить ей боль. Малфой понимал, что её ежедневно кто-то в наглую трахает, не одаривая взглядом с благодарностью или лаской. Тройка страдала и мучилась. Каждый день. Он не знал, сколько времени она здесь работает, но все эти дни, месяцы, а может и года она ждала его. Своего спасителя.

А мог ли Драко её спасти из магического борделя, за которым стоит маг, у которого были связи в Министерстве Магии? Он не знал. Но отчаянно хотел ей помочь. Просто потому, что сам так страдал.

В эту ночь встретились две сломленные души, которые так отчаянно мечтали о спасении. И они нашли его. Друг в друге. Возможно, после того, как Драко поможет ей, Тройка уйдет от него. А может быть, они вдвоем преодолеют всё, что их ждёт впереди. Рука об руку. Глаза в глаза. Ему было неважно. Малфой желал просто избавить её от страданий. Он был с ней похож. Только в его случае, ему никто не помог. Никто не избавил его от тех мук, которые были суждены ему с самого рождения. И сейчас он захотел помочь тому человеку, который нуждался в нём. И Драко мысленно поклялся, что спасёт Тройку.

— Ты была прекрасна, — прошептал он на ухо девушки, обнимая её. Тройка слабо улыбнулась и коснулась рукой его груди. Она выбрала то место, где было его израненное и ледяное сердце. Это прикосновение вызвала мелкую дрожь по телу аристократа. Её глаза блестели от радости из-за временной близости с Малфоем. С тем, который не причиняет боли и страданий. Она была благодарна ему, Драко это видел.

Легко коснувшись губами её волос, аристократ прижал её голову к своей груди, словно приглашая Тройку в его душу. Он почему-то верил, что в эти короткие часы она делает её светлее, добрее, чище.

Он медленно проводил ладонью по её чёрным волосам и, путаясь пальцами в них, наслаждался истинным ароматом девушки. Она не использовала ничего, аристократ это понял. Драко знал, что любовное зелье, как и жидкая смерть, пахнут любимыми ароматами человека, которого хотели убить или влюбить. А Малфой никогда не любил корицу. Но будут ли её наказывать за то, что она не использовала одеколон любви? Узнает ли об этом Главный? Нет, Драко не позволит, чтобы эту девушку вновь наказали или убили. Он поклялся.

Сам для себя.

Глава 10

Драко вновь ушёл, как и в прошлый раз. Хотя сегодня ему не хотелось оставлять Тройку одну. Она настояла, просто посмотрев в его глаза. Она словно сказала, что небезопасно ему оставаться здесь дольше того времени, за которое он заплатил. Да и Драко сам это понимал. Никто не должен был узнать, что она оставила ему записку и приходила к нему во сне. Никто, кроме них.

Когда Малфой оказался в своём доме, он прошёл в ту гостиную, где они с Блейзом некоторое время назад выпивали. Это была самая дальняя комната. Он словно хотел скрыться в этом большом доме, чтобы её записку не нашли.

Драко быстро пересёк гостиную и подошёл к подоконнику. За окном уже светало. День только начинался, а у Малфоя уже не было сил его проживать. Он боялся. И этот страх не был похож на тот, когда Тёмный Лорд проходил мимо него или, когда отец подходил с гордо поднятой волшебной палочкой. Это был страх ошибиться. Драко боялся совершить ошибку, которая может убить Тройку.

Малфой засунул руку в карман брюк и нащупал клочок пергамента. Записка от девушки была сложена вчетверо. Он не знал, когда она успела её написать. Но она это сделала.

Медленно достав записку, Драко положил её на подоконник. Он боялся увидеть те слова, которые там были написаны. Боялся, что она просто попросит его о помощи, но как именно это сделать — ему придется додуматься самому. Он вообще не собирался никому помогать. Это всё Забини со своими клятвами и обещаниями. Он никому ничего не должен.

Но руки Драко предательски потянулись к записке и развернули её.

«Драко,

я не могу назвать тебе своё имя, но я прошу тебя