я запрыгнул в кузов, распинал немного фляги и завалился на сложенный рулоном брезент. Подложив под голову руки, я внезапно задумался а как же учитываются трудодни для учителей? Ведь явственно видимого результата у них нет. Рассказываешь юному поколению физику или химию, а тот ворон считает и знания впитывать не желает... А оценки потом можно и натянуть немного.

Внезапно мои ленивые размышления с уклоном в очередной сон прервались судорожными толчками грузовика. Казалось, что полуторка, клацая всеми частями, собиралась отрыгнуть свой двигатель на дорогу.

– Не глуши! – стоило машине остановиться, как я спрыгнул на дорогу.

Так, что тут у нас? А у нас тут даже не «троит», а даже как бы и вовсе «двоит». Однозначно свечи.

– Дай отвертку – не глядя, я требовательно протянул руку.

– Смотрите! – убедившись, что девочкам все видно, жалом отвертки я соединил гайку свечи зажигания с блоком цилиндров.

Поведение двигателя не изменилось.

– А так? – стоило мне повторить этот трюк с соседней свечой, как мотор, звонко чихнув, заглох.

Повернувшись, я немного полюбовался на широко открытые рты. Электричество это вам не магия, а наука о контактах!

– Но ведь искра была! – первой отлипла красотка.

– Была – согласился я – давайте проверять.

Девочки мешая друг другу, открутили высоковольтный провод и стукнувшись головами, принялись изучать его.

– На концах проверьте – немного полюбовавшись затылками, посоветовал я.

Зря наверное мой предшественник заменил пластинки проводом. Как я и предполагал, от вибрации провод около контактов банально развалился. Пока его крутили да тискали, жилки еще как-то работали, но стоило изоляции нагреться, как контакт начал пропадать и появляться как ему захочется.

Бурча тихонечко что-то очень неприличное, дамы с помощью ножа быстро привели все четыре провода в одинаково рабочее состояние и завели двигатель.

– Ура – согласился я с их радостными воплями – я же говорил, что вы молодцы!

Сияющие девицы быстренько собрали инструмент и едва дождавшись моего прыжка в кузов, рванули к колхозу, благо осталось совсем не далеко.

Стоило мне отпустить девушек по домам, как ко мне в гараж прибежал пацаненок и заявил, что меня срочно ждут в правлении.

– Филиппов, вы где были?

– Так это ... Согласно вашему же распоряжению, забрали вечернюю дойку и на молокозавод. Там разгрузились и обратно.

– Обратно! Ты смотри, еще пары дней не прошло, как он сменил свою Дашку на новеньких! Ладно они пришлые, но ты как после этого людям в глаза смотреть-то будешь?

– Чего?

– Того! А то я не видела, как эти городские сияли, возвращаясь назад! А что вы делали все это время и любой догадается! Ладно бы один на один, но втроем!

– Чего?

Видимо, только мой обалделый вид остановил Марию Сергеевну от немедленного рукоприкладства в мою сторону тупым и тяжелым. Надо же, о таком взгляде на произошедшее я и не задумывался. Внезапно стало интересно, а в этом времени вообще есть понятие «втроем», да еще и в деревенской среде? Познание выдало картинку «Каждая комсомолка обязана идти ему навстречу, иначе она мещанка», но тут же прилетело уточнение, что это из 20х годов. Еще чуть позже про то, что это иллюстрация из книги некого Бориса Зона под названием «Живая комсомольская газета» и вовсе там про обратное. В смысле, что нечего заниматься этим налево и направо, ибо в результате бывают дети или болезни всякие нехорошие. Потом глушь аж до 70-х годов...

– Так, все понятно – на всякий случай я встал так, чтобы между мной и председателем был стол – Мария Сергеевна, задержка в пути вызвана ремонтом, а не тем, о чем вы подумали.

– Я те счас покажу ремонт! Этих специалистов полгода все вокруг ждали, а ты их портить!

Совершенно без участия мозга, тушка прикрыла голову руками и пригнувшись, помчалась к двери. Получив чем-то тяжелым по хребтине, я вывалился на порог и подпер собой дверь, пытаясь понять, что же делать дальше.

Однако проходила минута за минутой, но за дверью царила тишина. Обошлось или просто посчитала ниже своего достоинства бегать растрепанной за каким-то пацаном? Но вообще фантазия у деревенских конечно работает так, что любой передовик производства позавидует.

Ладно, попробую все-таки вернуться и объяснить еще раз. А то в самом деле, испорчу карьеру и себе и девчонкам.

– Марина Сергеевна! – тихонечко позвал я темноту – вы не кидайтесь ничем больше пожалуйста! Но мы и в самом деле вставали из-за поломки. Вы сами у девчат спросите или у Панас Петровича проконсультируйтесь...

– Да проходи уже... – раздался спокойный голос – ... И так понятно, что из тебя герой-любовник никакой, да и не водилось раньше за тобой такого. Вообще чего вспылила, сама не понимаю..

А вот сейчас обидно стало. Я, может наоборот совсем, первый парень на деревне! Правда баяна нет, но зато много частушек знаю!

– Садись, это тебе!

«Повестка. Гражданину Филиппову А.В., проживающему... Вам надлежит явиться в краевое управление КГБ...». Неужели?

– Но... так рано... – я поднял глаза на председательшу.

– Ничего, посевная уже почти завершена. Выдюжим. Но ты там не осрами нас, хорошо?

Я медленно кивнул. Всем все покажу. И где раки зимуют и как мухи... летают.

***

– Филипов? Садись – истекающий потом толстяк, вытираясь платком, показал мне кивком головы на стул – Бери бумагу и для начала пиши биографию.

– Свою?

– Штуки шутишь? Это хорошо... – кадровик набулькал себе из графина воды – И поподробнее! Слышись? Максимально полно! До самого мелкого события!

Ну поподробнее, так поподробнее, мне не сложно. «Самого момента рождения я не помню. Первые мои впечатления относятся...»

Вообще все прошло как-то очень буднично. Мне выдали документы, пожали руку с напутствиями, пообещали ждать возвращения и отправили восвояси. Доехав с девчонками до города, я некоторое время поплутал по нему, разыскивая улицу имени Чкалова, а потом сидел в тенечке на скамеечке, ожидая начала присутственных часов. Внутри, глянув на повестку, дежурный что-то пометил себе и вызвал мне сопровождающего. Тот довел меня до кабинета толстяка и проследил, что я зашел именно туда. И вот я уже второй