и землетрясение, и релоканты наши… Огромное количество российских граждан, которые в Турцию перелетели, и многие из них там живут, работают на удалёнке. Это всё тоже влияет.

Иван Стародубцев: В прошлой главе книги мы говорили о дате 24.02.2022 и о том, что изменило начало специальной военной операции России на Украине для российско-турецких отношений. Вот было до 24 февраля – стало после 24 февраля. И, следуя некоторой логике нашего повествования, ещё одна поворотная дата – это 21 сентября 2022 года, когда в России была объявлена так называемая частичная мобилизация без объявления войны.

Евгений Сатановский: Можно я ещё вклинюсь на полсекунды? Две даты, которые я не назвал, лично для меня и для очень многих людей тоже стали очень жёсткими реперными точками. Март: знаменитая речь Владимира Мединского, где присутствовали и замминистра обороны Фомин, и на заднем плане – Роман Аркадьевич Абрамович, да и не только он. И «зерновая сделка», которая была подписана министром обороны Сергеем Кужугетовичем Шойгу. Ещё и присутствие в этом помещении господина Гутиерриша, генсека ООН, и Реджепа Тайипа Эрдогана. А это – ну не настолько эпохальные события, как начало спецоперации, объявление мобилизации, но ой как сильно они изменили отношение значительной части российского истеблишмента и к самой идее посредничества Турции между Москвой и Киевом, и много-много чего ещё на арене нашей внутриполитической поменяли эти два дня. Но вернёмся к частичной мобилизации.

Иван Стародубцев: На самом деле не могу с вами не согласиться. Действительно, эти даты знаковые. Я бы даже начал с Дипломатического саммита в Анталье, на котором присутствовал министр иностранных дел Сергей Лавров, раз. Конец марта – это печально знаменитый Стамбульский саммит по украинскому урегулированию, и та самая речь, и те самые участники, о которых вы только что упомянули, это два. Ну и частичная мобилизация. Это – три. И вы знаете, я вижу между всеми этими тремя датами, во-первых, логическую взаимосвязь. И, во-вторых, это в общем-то явления одного порядка.

Явления одного порядка в том смысле, что Россия вот своими такими шагами не явила себя, к сожалению, стороной, которая уверенной рукой ведёт дело на Украине к победе. Напротив, и саммитом в Стамбуле, и «зерновой сделкой», и частичной мобилизацией, а точнее, её последствиями, и тем, как она выглядела для внешнего мира, мы обнаружили известную слабость. Про «зерновую сделку» и про Стамбульский саммит мы сказали много с вами и даже в нашей книге «Турецкие диалоги – 1». А сейчас у нас с вами уже «Диалоги – 2»…

Для «Диалогов – 2» новая важная вводная – это, конечно, частичная мобилизация и то, что произошло, собственно, в её результате, как это выглядело для внешнего мира. А выглядело это, скажем мягко, крайне интересно и местами даже крайне неожиданно.

Евгений Сатановский: Поцевато это выглядело, Вань. Есть такое идишское слово «поц» из трёх букв. И есть такой термин «поцеватый». Он очень точно характеризует то, как мы выглядели. Совершенно абсолютно, прямо такие, вот конкретно. Я, конечно, понимаю, что оно как бы и не по-русски. Но поскольку моя страна состоит из десятков и сотен народов, языки которых употребляются в нашей обычной лексике часто, и не только татарский и украинский или языки народов Кавказа, то я сейчас использую точный и абсолютно интернациональный термин.

Иван Стародубцев: Евгений Янович, ранее вы употребляли слово «фраер», теперь «поц». И, к сожалению, происходит это применительно не к нашим внешним партнёрам, а применительно к нам. Это очень грустно.

Евгений Сатановский: Это называется: «Но таки если он – поц, то поц, но кто это ценит?»

Иван Стародубцев: Никто не ценит – все норовят воспользоваться.

Так что, возможно, возьмём за рабочую гипотезу, что 21 сентября стало поворотной датой, и потом будем её доказывать.

Но для начала я предлагаю порассуждать на тему того, всё-таки до 21 сентября, что была Турция для российских граждан, тех или иных: которые прибывают в страну на отдых, или ведут ли бизнес, или даже местами строят какие-то матримониальные планы. Что это было такое?

И здесь я вспоминаю знаменитую фразу из фильма «Москва слезам не верит», помните её? «В Сочи, я думаю, хоть раз в жизни отдыхает каждый человек».

Мне кажется, Турция до 21 сентября – это была страна, где отдыхал хоть раз в жизни каждый россиянин, включая, кстати, и вас, я так понимаю…

Евгений Сатановский: А вот в Сочи я не отдыхал. Только один раз в жизни был проездом из Пицунды в Одессу, но ровно столько времени, сколько заняло закупиться консервами, виноградом, буханкой чёрного хлеба и сесть на пароход.

Иван Стародубцев: До 21 сентября Турция была страной, которая заместила собой Сочи в глазах наших соотечественников. То есть в Сочи ты отдыхать не обязан. Не факт, что каждый россиянин отдыхал в Сочи или в Крыму, но при этом каждый обязан отдыхать в Турции, и каждый обязан «увидеть турецкий шведский стол и умереть».

Евгений Сатановский: Ну я с нежностью отношусь к отелю «Батыхан», недалеко от города Кушадасы в тех далёких 1995-1996-х годах, когда жена меня туда выгнала с детьми, а заодно с моим шофёром и его сыном. Дети уже давно выросли, но «Батыхан» был вполне озеленён и хорош на самом деле. Время такое было.

Иван Стародубцев: Было время надежд, было время открытости, было время ехать в Турцию на отдых, потому что Турция себя позиционировала как место для экономичного отдыха или отдыха среднего уровня, но с крайне привлекательным сервисом. Так что ехали туда охотно. Ехали туда для летнего отдыха, ехали туда для отдыха выходного дня и, если были какие-то праздники, в межсезонье охотно ехали в Стамбул. В конце концов, в последние годы, пока не случилось повышение турецких цен, охотно начинали ездить и на Новый год.

Турция очень успешно стала продвигать свои альтернативные форматы отдыха, будь то медицинский туризм или горнолыжные спуски. Все это воспринималось на ура.

Россияне охотно ехали, потому что имели перед глазами две цены: цена, за которую они могут съездить в Европу, к примеру, на горнолыжные склоны, и цена, за которую они смогут съездить в Турцию. При прочих равных, если смотреть с точки зрения цены, Турция выигрывала.

Евгений Сатановский: А кожаные куртки? А, в конце концов, пальто из аргентинской лисы с капюшоном, которое жена носила долго. А потрясающие, с моей точки зрения, мраморные фрукты в вазочке – тоже из