Вот только кто этот человек? Никто не предупреждал, что в Адриан-Менор появиться новый владелец. Хотя, конечно, на такие имения претенденты всегда надуться. Все знали о трагической смерти его обитателей. Вокруг дома ходили странные слухи. Джулия знала только, что какое страшное зло свершилось в той семье и оно всех погубило.

Наверное, ужасно оказаться в таком положении. После смерти отца, семья Джулии тоже оказалась на грани краха. Только чудо и огромные усилия дяди смогли сохранить им незапятнанную репутацию, что оказалось очень кстати, учитывая то скудное финансовое положение, в каком они нынче находятся. Приятного в этом мало. Но если он их новый арендодатель, тогда, похоже, у них могут быть проблемы. Коттедж, который они снимают, был отдан им под весьма умеренную плату – он может это изменить. Мать никогда не простит, если узнает кто тому виной.

Кроме того, если он действительно хозяин Адриан-Менор Лейк тогда ее тихим часам у озера тоже настал конец. А что если он кому–то расскажет о ее падении?

Но он ведь пока не знает, как меня зовут, подумала она. Главное теперь не попадаться ему на глаза.

Бурный поток мыслей был прерван Аббигайл.

– Чего ты такая злая сегодня Жужу?

– Я просила не называть меня так!

– Ты просто высокомерная злючка, Жужу! – фыркнула Аббигайл, и, тряхнув светлыми, закрученными возле ушей локонами, резко отвернула свое лицо, скрывая ехидную улыбку.

Джулия еще сильнее разозлилась, хотя и пыталась это преодолеть. Тысячу раз она говорила себе, что если не обращать на эти выпады внимания, сестра двойняшка перестанет ее так называть. Но каждый раз она попадалась на одну и ту же удочку, ведь Аббигайл прекрасно знала, что Джулия выходила из себя, когда ее называли детским прозвищем.

Ребенком Джулия не могла произнести свое имя и называла себя Жужу, вплоть до семи лет. Тогда Аббигайл, младше своей сестры всего на три минуты, прозвала именем Жужу своего щенка, подаренного на седьмой день рождение отцом. С тех пор Жужу стало обращение к собаке, но Джулия все еще часто откликалась на него, и когда это случалось, все над ней смеялись. И теперь, когда Аббигайл хотела досадить, она звала сестру Жужу.

Глупость, а порой, и жестокость сестры часто доводили Джулию до исступления. Аббигайл никогда не упускала возможность случайно или специально навредить ей, вот как сегодня. Это счастье, что она вернулась домой пораньше, иначе и ее головной убор постигла бы печальная участь.

И все же, шляпка спасена, а злится бесполезно, надо уметь прощать. И как всегда, Джулия решила пойти на уступку и извиниться за вспышку гнева. Тем более не сестра тому причина, а тот наглец.

– Прости, я не хотела тебя обидеть Абби, просто не зови меня так, и не порти мои шляпки.

– Хорошо, – изобразив обиду, ответила та. – Так почему ты так быстро вернулась с прогулки, дождя вроде еще нет? – уже совершенно другим тоном поинтересовалась сестра.

Джулия прошла вперед и уселась в кресло, напротив сестры. Такая быстрая смена настроения в отношениях двух сестер была привычным явлением. Им редко удавалось найти общий язык, в большей мере из-за взбалмошности Аббигайл и ее вечных нелепых затей. И теперь, когда семья переживает тяжкие времена, сестрам особенно нелегко уживаться. Но бывали между ними минуты гармонии.

– Нет, но тучи уже висят над самой головой, – я не хотела шлепать по болоту, можно простудиться.

– И то верно, денег и так не хватает, возможно, только одна из нас сможет купить новое платье к рождественскому балу, не хватало еще на доктора тратиться, – серьезно заметила Аббигайл.

– Ты очень… заботлива. Да и чего ты уже о бале переживаешь, еще целых два месяца впереди.

– Целых два! Всего лишь два?! – серьезно поправила Аббигайл. – К тому же это единственное стоящее события за весь год. Что и говорить мечты побывать хоть на одном Лондонском сезоне пошли прахом, мама сказала дядя Эдгар отказал вывести в свет не то что нас двоих, а даже меня!

– Он нам ничего не должен!

– Тоже скажешь мне Джулия, у него никого нет, мог бы и помочь племянницам.

– Но он и так помог! Уплатил папин долг после его смерти, благодаря чему мы можем жить в этом доме, и даже имеем небольшое приданое.

– Да разве тысяча фунтов это много?

– Вполне! Эмми Уолтхем вышла замуж за Джона Гибонса, имея всего лишь пятьсот.

– Да, но она живет едва ли не на ферме, там и свиньи, и другие дикие животные.

– Свиньи не дикие животные, Абби! К тому же мне кажется, главное, что они любят друг друга!

– Как можно любить фермера и свиней, пусть и не диких?

– В нашей местности выбор невелик, но если постараться…

– Все равно выйдешь за фермера! Я бы сказала, Сэм Килфорд мог бы стать исключением, если бы не его маменька. Меня дико раздражает ее двуличие; тут вроде вся такая добрая, однако только почувствует опасность, тут же намекает, что бедная невеста им не ко двору. А он никогда не пойдет против ее воли. А я ему нравлюсь.

– А он тебе нет?

– Какое это имеет значение, – со вздохом ответила Аббигайл, – к тому же у них нет ландо, а только двуколка. Вот поэтому я побиваюсь. Когда мы жили в Бате, весь высший свет был в нашем распоряжении, а теперь приходиться волочить скудное существование здесь.

– Наша жизнь в Бате была слишком дорогой, и это в полной мере прояснилось, когда папы не стало. А здесь нас приняли, хотя все чем мы располагаем – это все еще уважаемое имя и немного средств.

– И что с того? Нам в мае уже стукнуло восемнадцать, время уходит, а ничего не происходит. Здесь ловить некого, вот если бы хоть на несколько дней выбраться в Лондон, всего лишь на один единственный бал, – тоскливо протянула Аббигайл, – мне бы хватило, чтоб заинтересовать самое меньшее наследника баронета, а то и кого-то познатней!

– Пришлось бы принимать первое попавшееся предложение, – засмеялась Джулия.

– Я бы ни секунды не колебалась, главное, чтоб жених был знатен, богат и имел свое ландо.

– А ты ничего не забыла?

– Забыла? Ах, ну да, конечно связи в обществе, без этого сейчас никуда. Вот если бы дядя разжалобился, и потянул свои старые кости в Лондон.

– Ты прекрасно знаешь, мы не можем ничего просить у него, после уплаты долга.

– Ох, Джули, да забудь ты о том долге, каких-то пару тысяч. Что для него потратить еще чуть-чуть на наряды, всего-то один раз?

– Ты рассуждаешь слишком плоско, разве для тебя только это и важно? А как же любовь?

– Любовь? – с насмешкой ответила Аббигайл. – Ты говоришь, как пустоголовая служанка. Любовь удел низов, лишенных всяких других благ. Разве ты не читала «Трактат о поведении истинных леди»? Нет там и слова о ней. Зато там есть описания тех чудных привилегий, которые получит девушка благоразумная, умеющая сдерживать свои эмоции, способные внушить благовоспитанной леди эту твою любовь к самому неподходящему объекту. Нет, надо мыслить трезво.