вышла и спросила шепотом:

— Анастасия Марковна, может быть, останемся? Хозяин приглашает.

— Что? — повернулась к ней Настя.

— Хозяин дома просто очаровательный человек. Он предлагает никуда не ехать на ночь глядя, а переночевать у него. Здесь много гостевых спален.

Мыслей было много, в основном матерных. Однако Настя спокойно проговорила:

— Лидия Александровна, наша работа независимой комиссии закончена. Вы, конечно, можете принять приглашение хозяина и остаться, но в этом случае ваша экспертная оценка уже не будет считаться непредвзятой.

Риелтор пошла пятнами и процедила:

— Вы правы.

В этот момент как раз на крыльце появился Виктор с другой дамой. Разумеется, он все слышал, и по глазам видно было, что он сделал это специально. Но с какой целью? Позлить ее?! Слишком мелочно.

— Вы готовы? — спросила Настя. — Тогда выезжаем.

Потом повернулась к бывшему:

— Всего доброго, Виктор Сергеевич. — И первая пошла к выходу с территории.

Догнал.

— Одну минуту, задержитесь, Анастасия Марковна. Это ненадолго, всего два слова.

Все тут же встали и уставились на нее и на Виктора. Он опять прогибал ее, ставил в идиотское положение. Настя чувствовала, как горячая злость начинает подкатывать к горлу, однако и тут сдержалась.

— Можете садиться в машину, — обратилась она к обеим риелторам. — Я вас догоню.

Надо было видеть, в полной мере ощутить, какие ей от сотрудниц достались взгляды. Но те наконец отошли.

— Зачем это было нужно? — спросила Настя, когда они с Виктором остались вдвоем на просматривавшейся со всех сторон дорожке сада. — Весь этот демарш.

Он смотрел на нее странно, потом выдал чуть хрипловато:

— Ты злишься.

Да! Черт побери! Она злилась.

— Я задала вопрос.

Мужчина неуловимо придвинулся ближе и сказал:

— Мне не нужно пересмотра стоимости. Все уже обговорено.

В темноте его глаза казались черными, а отблески света фонарей в зрачках — как какое-то адское пламя.

— Скажи мне, Виктор, чего ты хочешь? — сорвалось у нее с языка. — Тянуть процесс годами или быстро получить развод? Потому что я не могу понять. Твои действия ни в какую логику не укладываются.

— Я не хочу, чтобы ты копалась в этом, — проговорил он, странно на нее глядя. — А развод мне нужен вчера.

Настя отвернулась, чувствуя, что предел, кажется, наступил.

— Что ты решила? — спросил он негромко.

И да, предел наступил. За которым она уже не хотела сдерживаться.

— А знаешь, да, я поеду с тобой. И если мне что-то не понравится, я посажу тебя.

Он сглотнул, шумно втянув в себя воздух, и произнес только одно слово:

— Когда?

***

По дороге назад Настя была погружена в себя. В салоне царило молчание, но даже так она кожей ощущала на себе взгляды. Ей казалось, дамы-риелторы, как только останутся одни, сразу кинутся обсуждать ее. Плевать, устало подумала она.

Ее сейчас гораздо больше интересовала головоломка по имени Виктор.

«Не вовлекайся, — говорила она себе. — Не верь ему. Ты знаешь, насколько он беспринципен и опасен».

Однако многое в его поведении казалось ей абсурдным. Она просто не понимала, а вопросы множились. Какой человек в здравом уме женится на девушке, зная, что у нее за диагноз? Только ради денег. Да, Виктор это мог, на него похоже.

Но с какой стати ему сейчас приплачивать, да не просто, а выкладывать аховую сумму, чтобы развестись? Если он женился на деньгах. Было бы логично, если бы он упек ее в клинику, а сам, став опекуном жены, спокойно распоряжался всеми деньгами. Для Виктора — идеальный вариант.

Был бы. Но, похоже, нет.

Его либо вынуждают развестись, либо он хочет этого сам и так торопится, что готов платить. Но кому платить, если Ингеборга недееспособна? Существует третье лицо? И это понятно, ведь у Ингеборги должен быть опекун. Настя бы в первую очередь подумала на Михаила Аркадьевича. Но она была на его похоронах и сама положила на гроб цветы.

От этого всего голова пухла, но было и другое.

«Мне не нужно пересмотра стоимости. Все уже обговорено».

И еще.

«Я не хочу, чтобы ты копалась в этом. А развод мне нужен вчера».

«Не хочу, чтобы ты копалась в этом».

Его поведение.

Вспышки ревности, проскальзывающая иногда обида.

С чего бы?!

Учитывая то, как они расстались?

Настя не хотела ворошить прошлое, но он все-таки заставил. Все-таки заставил ее вспоминать все! Ее и сейчас обида резала пополам.

Разрыв произошел внезапно. Она была так счастлива, Виктор мог, когда хотел, превратить жизнь в сказку. Мог… И когда не занимался своим бизнесом, целиком принадлежал ей.

Настя бледно улыбнулась, вспоминая то время.

Они ведь даже собирались пожениться, должны были подать заявление в загс, Виктор еще забирал у нее паспорт. А потом вдруг его измена. Неприкрытая, наглая, чуть ли не у нее на глазах. Настя тогда пыталась понять, поговорить с ним.

Виктор рассмеялся ей в лицо.

— Мы? Нет никаких нас. Ты мне никто, поняла?

Швырнул на стол ее паспорт, развернулся и ушел.

Вычеркнул ее из своей жизни и несколько лет не вспоминал.

Так какие у него теперь к ней могут быть претензии и обиды?!

Желание растоптать, унизить и вместе с тем… голод, который отчетливо в нем читался.

***

Они развезли сотрудниц и представителя охранного агентства, и теперь Кирилл отвез домой ее. Дома Настя механически что-то ела, мылась в душе, а мозг работал.

Когда это произошло и Виктор ушел, она едва смогла собрать себя. Переехала, стала искать работу. Пришла на собеседование к Михаилу Аркадьевичу, он сразу заметил ее и взял к себе. Тогда ей казалось, что нет человека благороднее.

Теперь она не знала, что думать о нем.

Слишком много узлов и нестыковок. По всему выходило, что ниточки тянутся в прошлое, и ей придется окунуться во все это. Провести этот бракоразводный процесс господина Терских, поставить точку и забыть как страшный сон.

А если так, оттягивать момент бессмысленно. Завтра с утра нужно оформить командировку, сделать кое-какие приготовления, чтобы обезопасить себя. На это уйдет первая половина рабочего дня.

Настя позвонила Виктору, было уже довольно поздно, но вызов он принял сразу.

— Завтра к полудню. Я буду на работе.

Он ответил:

— Я заеду за тобой.

***

Но это было вчера.

А сегодня утром все уже снова казалось зыбким. Настя вовсе не была уверена в том, что собиралась сделать, и меньше всего ей хотелось верить Виктору. Однако решения своего она не изменила.

Перед тем как идти на работу, она долго размышляла. Потом все-таки быстро собралась в дорогу. Наверное, потому что ей интуитивно хотелось поскорее закончить с этим.