Она заставила себя по возможности успокоиться. Глупо слишком уж тревожиться из-за того, что ты не в силах изменить. И надо помнить, что если ты осторожен, как того требует здравый смысл, то умрешь с голода в пещере.

Воздух был первый класс. Он мог содержать в себе яд.

— Так что сейчас же перестань дышать! — громко сказала она. Верно. По крайней мере, он пахнет свежестью, и она не кашляет.

Вода — вот о чем следовало позаботиться. Надо будет найти воду — это первый пункт в перечне действий, которые следует предпринять. Найдя воду, она, может быть, сможет развести огонь и вскипятить ее. Если же нет, она напьется и так.

Следующей проблемой была еда — это волновало ее больше всего. Даже если ничто не сожрет ее саму, как узнать, не ядовито ли то, что она сможет найти себе в пищу и вообще, питательнее ли оно, чем целлофан.

Можно было пойти на рассчитанный риск. Но как определить степень риска, когда даже эти деревья могут оказаться вовсе не деревьями?

Они и впрямь не слишком походили на деревья. Стволы их были как полированный мрамор. Ветви располагались параллельно земле на равном расстоянии друг от друга, образуя правильный треугольник. Плоские листья трех или четырех метров в поперечнике были похожи на белый след лапы.

Что такое безрассудство и что такое сверхосторожность? Это не объяснялось ни в одном учебнике. Опасность не имела опознавательных знаков. Но, не приняв решения, она не могла никуда двигаться, а двигаться было необходимо. Она начинала ощущать голод.

Она стиснула зубы и изо всех сил шлепнула ладонью по стволу ближайшего дерева. Оно продолжало стоять, совершенно равнодушное к ее выпаду.

— Просто бессловесное дерево.

Она исследовала дыру, из которой выползла.

Свежая рана на аккуратном травяном покрове. Вокруг нее разбросаны куски дерна, скрепленные корневой системой. Сама по себе дыра глубиной всего с полметра; осыпавшиеся стенки заполнили остальное.

— Что-то пыталось съесть меня, — сказала вслух Сирокко. — Что-то съело все органические части моего костюма, все мои волосы, а затем извергло сюда шлаки, в том числе и меня. — Она порадовалась тому, что неизвестное существо классифицировало ее как шлак.

Это было дьявольское животное. Оно было достаточно велико, чтобы перехватить «Властелин Колец», находящийся на орбите, удаленной от него на четыреста километров. Сирокко много времени провела в его брюхе, но по какой-то причине осталась цела. Тварь прорылась через землю сюда и извергла ее.

Но все это не имело никакого объяснения. Существо смогло переварить пластик, так почему она оказалась неудобоваримой? Что, командиры космических кораблей слишком жесткие?

Оно сожрало целиком корабль и двигатели, мелкие осколки стекла и всякие железки, фигуры в космических костюмах с заостренными шлемами…

— Билл! — Сирокко вскочила на ноги, каждая мышца ее тела была напряжена. — Билл! Я здесь! Я жива! Где ты, Билл?

Она обхватила голову. Если бы только прошло помутнение в голове, когда мысли движутся так медленно. Она не забыла о своей команде, но до этого момента не объединяла их со вновь рожденной Сирокко, которая, нагая и безволосая, стояла на теплой земле.

— Билл! — снова закричала она. Она прислушалась, затем у нее подкосились ноги, и она рухнула на землю, судорожно хватая руками траву.

— Надо все обдумать. Предположим, существо обошлось с ним как с другими обломками. Но он был ранен.

Как и она — Сирокко только теперь подумала об этом. Она осмотрела себя, но не нашла даже синяков. Это не говорило ни о чем. Она могла пробыть внутри этого существа и пять лет, и несколько месяцев.

Любой из членов команды мог быть вытолкнут наружу в любой момент. Где-то внизу, примерно на глубине полутора метров, находилось отверстие для выделений этого существа. Если она подождет и если этой твари не понравился вкус человечины вообще, а не только одного человека по имени Сирокко, они опять будут вместе.

Она села на землю и начала дожидаться остальных.

Через полчаса (а может, прошло только десять минут?) она подумала, что это бессмысленно. Животное было огромно . Оно сожрало «Властелина Колец», как десерт. Оно, должно быть, простиралось на изрядное расстояние под поверхностью Фемиды, и вряд ли это отверстие — единственное. Могут существовать и другие, и где они — неизвестно.

Немного погодя она подумала совсем о другом. Это были совершенно заурядные мысли: она хотела пить, она хотела есть, она была вся грязная. Больше всего хотелось пить.

Земля мягко шла под уклон. Сирокко готова была побиться об заклад, что где-то внизу должен быть ручей.

Она встала и толкнула ногой кучу металлических обломков. Их было слишком много, чтобы нести, но этот хлам был ее единственным орудием труда. Она взяла одно из меньших колец, затем подняла большее, которое было когда-то нижней частью ее шлема и до сих пор несло на себе электронные компоненты.

Этого было мало, но за неимением лучшего могло пригодиться.

Она вскинула большое кольцо на плечо и зашагала вниз с холма.

Озеро наполняла горная речка, падавшая с двухметрового уступа и бежавшая потом через небольшую долину. Огромные деревья образовывали над головой свод, полностью закрывая небо. Сирокко стояла на скале над озером, пытаясь определить глубину и размышляя, стоит ли прыгать в воду.

Но пока Сирокко ничего не предпринимала. Вода была чистой, но это ни о чем не говорило — в озере могло находиться что угодно. Она перепрыгнула гребень, образующий водопад, и короткая прогулка привела ее к песчаному берегу.

Вода была теплой, душистой и пузырящейся — такой вкусной воды Сирокко еще не пробовала. Она напилась, затем присела на корточки и оттерла грязь песком, держась все время настороже. Водные глубины требовали осторожности. Наконец Сирокко почувствовала себя человеком. Она села на влажный песок и позволила себе поболтать ногами в воде.

Вода была холоднее, чем воздух или земля, но все равно удивительно теплая для горной речки. Потом Сирокко поняла, что это имеет смысл, если источник тепла на Фемиде, как они ранее пришли к выводу, находится внизу. На орбите Сатурна Солнце не прогрело бы землю. Но треугольные пластины радиатора находятся сейчас под ней и, по всей видимости, захватывают и сохраняют солнечное тепло. Сирокко представила себе огромные подземные реки горячей воды, протекающие в нескольких сотнях метров под поверхностью земли.

Теперь надо было двигаться вперед, но в каком направлении? Не исключено, что прямо. Идти против течения пришлось бы в гору. Вниз идти легче, и этот путь должен вывести на ровную местность.

— Решай, решай, — бормотала Сирокко.

Она посмотрела на спутанный хлам, который несла с собой. Что сейчас? Полдень? Утро? Здесь время не измерялось таким образом. Возможно было говорить лишь о прошедшем времени, но она не имела понятия, сколько времени прошло.