Однажды они остановились на ночлег в крестьянской избе. Хозяин, самый зажиточный в деревне, освободил для знатных гостей все комнаты, а сам с семьей отправился ночевать во флигель.

– Здесь ни в одной комнате, ни в моей, ни в комнате Фике, нет ни одной кровати, – изумленно произнесла Иоганна, обращаясь к Темкину. – Где же мы будем спать?

– Можно спать на печи, – с улыбкой ответил он. И, заметив расширившиеся глаза княгини, добавил: – Русские люди часто спят на печах. На них очень тепло.

Фике прыснула. Мать грозно оглянулась, и девушка притихла, но продолжала улыбаться.

– Можно также лечь на скамьи, – продолжал Темкин. – Они достаточно широки, к тому же на них постелят самое лучшее белье. Здесь тепло, и вам будет вполне удобно. Если что-то понадобится, я в полном вашем распоряжении – моя комната по соседству.

– Благодарю вас, – холодно отозвалась Иоганна. – Фике, не прикасайся ни к чему без нужды. Кто знает, что водится здесь, в домах грязных крестьян.

Взгляд Темкина на мгновение полыхнул.

– Как видите, это очень чистый дом, – тут же спокойно ответил он. – Хозяева – люди богатые и уважаемые, у них есть и слуги, которые выполнят все, что потребуется.

Иоганна презрительно взглянула на него и, гордо подняв голову, проследовала в свою комнату.

– Не обижайтесь, – тихонько шепнула Фике, выходя следом за матерью. – Мама просто совсем не знает этих людей. Но я вовсе не считаю, что ваши крестьяне грязны и неопрятны.

Она улыбнулась и исчезла за дверью.

Темкин молча смотрел ей вслед.

Была уже глубокая ночь, но Алексей не ложился. Он бы все равно не заснул, а стоило прилечь, и в голову лезли навязчивые, ненужные мысли. Алексей который час мерил шагами отведенную ему комнатку, безуспешно пытаясь успокоиться и ни о чем не думать.

Шел уже второй месяц их путешествия. Совсем скоро покажутся огни Петербурга, и тогда он потеряет ее навсегда. Она станет невестой Петра – в этом не было сомнений. Ни одна наследница ни одного европейского престола, ни одна из дочерей владетельных немецких князей и польских панов не сможет сравниться с Фике.

Если Петр унаследует престол, со временем она станет императрицей. Она будет вместе с Петром править Россией, она станет – как она говорила? – матерью всех русских людей, она будет блистать на балах и принимать иностранных послов. Она подарит Петру наследников, таких же бездарных, как он сам… Черт побери!

Темкин хватил рукой о косяк и чуть не вскрикнул от боли. Шепотом выругался, потирая ушибленную руку.

Может быть, пойти к ней? Алексей был красив, богат, уверен в себе, не робкого десятка и успел узнать многих женщин, но Фике… Нет, он не решился бы даже приблизиться и тем более дотронуться до нее, но, возможно, взглянуть… Даже если не взглянуть, то хотя бы побыть рядом, пусть и на расстоянии…

Она была в двух шагах от него, но так далека…

Это было глупо, но он не мог оставить ее ни на минуту.

Темкин снова выругался, сделал пару шагов к своей постели, как вдруг остановился и, развернувшись, тихо, но решительно направился к двери.

Он неслышно подошел к комнате Фике и прислушался. За стеной было тихо, – видимо, девушка спала.

Скоро он должен будет отдать ее великому князю. Есть еще несколько дней. Еще несколько дней…

Темкин опустился на пол, привалился спиной к дверному косяку и забылся сном.

…Что-то неясное, неосознанное потревожило его. Молодой человек поднял голову. Запах. Странный запах. Что это? Он огляделся и еще раз настороженно втянул носом воздух.

Он не ошибся.

Это был дым.

Дым в комнате Фике.

Темкин изо всех сил дернул дверь – она не поддавалась. Дернул еще раз – безрезультатно. Кровь бросилась ему в голову. Разбежавшись, он вышиб дверь плечом.

Фике спала на хозяйской лежанке. Так и есть: заслонка на печи не была плотно закрыта. Дым уже заволакивал горницу, выедал глаза, но девушка не чувствовала этого. Лежала спокойно, слегка повернув голову набок, и, видимо, уже глотнула достаточно ядовитого воздуха. На бледной щеке оттенялись длинные пушистые ресницы…

Не помня себя, Темкин подхватил ее на руки и опрометью выскочил вместе с ней из комнаты, не разбирая дороги, сшибая какие-то ведра и палки. Фике не шевелилась. Он поспешно, не глядя, нашарил одной рукой старый кожух, удерживая другой Фике, бережно уложил ее и попробовал привести в чувство. Она слабо вдохнула, пошевелилась, слегка кашлянула, еще в забытьи… Темкин склонился над ней, согревая своим дыханием, словно пытаясь помочь ей дышать. Он не удержался и мягко коснулся губами ее лба, провел ими по бледной тонкой коже, будто умоляя прийти в себя. И тут она открыла глаза, закашлялась – и увидела его, наклонившегося над ней.

Хлесткая пощечина обожгла его щеку. Темкин схватился за лицо.

– Слава Богу, с вами все в порядке, – выдохнул он.

– Что вы себе позволяете, офицер?

Она подскочила, глаза ее сверкали гневом.

– Простите, ваше высочество.

– Как вы посмели прикоснуться ко мне?

– Выслушайте меня…

– Вы переходите все границы, офицер! Вы, кажется, забыли, что я невеста великого российского князя!

– Ваше высочество, я…

– Ваш поступок более чем возмутителен! Вы…

Она не успела договорить, потому что Темкин, подавшись вперед, обхватил руками ее голову и поцеловал в губы. Она рванулась, но тут же обмякла. Его поцелуй был настойчивым, властным, совсем не похожим на нежное, мягкое прикосновение, которое она ощутила во сне. Ей оставалось только подчиниться – и она подчинилась, откинув назад голову и полузакрыв глаза.

Она опустилась на кожух, и Темкин, зарывшись руками в ее волосы, покрыл поцелуями ее шею и грудь. Она глубоко вздохнула, словно ей не хватало воздуха, и тут он опомнился.

Тяжело дыша, с трудом справляясь с собой, он отстранился. Фике открыла глаза и изумленно уставилась на него. Он не мог смотреть на нее – если бы взглянул, уже не мог бы совладать с собой. Он попытался подняться, но тут Фике потянулась к нему, обвив руками его шею, и тихо застонала, словно от нетерпения.

Темкин наклонился к ней, провел руками по ее волосам и поцеловал в губы долгим бережным поцелуем. Она ответила, и опять он только страшным усилием воли заставил себя оторваться от нее.

Поднял голову. Фике в упор смотрела на него огромными, непонимающими глазами.

– Я люблю вас.

Бровь девушки слегка изогнулась, но в следующее мгновение Фике просияла и ласково коснулась его высокого лба.

– Темкин… – прошептала она. – Что вы говорите?