Берил услышала характерный щелчок, и в следующее мгновение из двери, соединяющей ее номер с соседним сьютом, появился брат.

– Клод Домье наконец-то перезвонил мне, – сказал Джордан. – Он занят расследованием взрыва, но согласился встретиться с нами за ранним ужином.

– Когда?

– Через полчаса.

Берил отвернулась от окна и посмотрела на брата. Они почти не спали прошлой ночью, и это безошибочно читалось по его лицу. Несмотря на то что Джордан был гладко выбрит и безупречно одет, в его облике сквозила сильная усталость, а его слабый, измученный взгляд выдавал человека, который держится на ногах только благодаря резервным силам организма. «Как и я», – подумалось Берил.

– Я готова ехать в любое время, – отозвалась она.

Нахмурившись, Джордан оглядел платье сестры:

– Разве это… не мамино?

– Да. Я положила в чемодан несколько ее вещей. Признаться, даже не знаю, зачем это сделала. – Она задумчиво посмотрела на муаровую юбку. – Эта одежда идеально на мне сидит, в этом есть что-то сверхъестественное, не так ли? Будто все это сшито специально для меня.

– Берил, ты уверена, что готова ко всему этому?

– Почему ты спрашиваешь?

– Все дело в том… – Джордан обеспокоенно покачал головой, – в том, что ты кажешься не похожей на себя.

– Мы оба так выглядим, Джорди. Да и как может быть иначе?

Берил снова выглянула из окна, заметив удлиняющиеся тени на Вандомской площади. Тем же самым видом любовалась, должно быть, ее мать, когда бывала в Париже. Она останавливалась в том же отеле, возможно, как раз в этом номере. «На мне даже надето ее платье», – подумала Берил.

– Мы оба это чувствуем… Словно не знаем, кто мы есть на самом деле, откуда взялись… – сказала она.

– Но я никогда не сомневался по поводу того, кто ты и кто я, Берил. И независимо от того, что мы узнаем о родителях, мы не изменимся.

Помолчав, Берил взглянула на брата:

– Так ты думаешь, что это может оказаться правдой?

Джордан немного помедлил.

– Я не знаю, – ответил он, – но готовлю себя к самому худшему. Да и тебе следует настраиваться так же.

Джордан зашел в гардеробную и взял оттуда ее накидку:

– Пора идти. Настало время столкнуться лицом к лицу с фактами, сестренка. Независимо от того, какими они могут оказаться.

В семь часов вечера Джордан и Берил прибыли в ресторан «Маленький цирк», где Домье назначил им встречу. Было еще довольно рано для парижского времени ужина – в зале была всего лишь одна пара. Тэвистоки заняли отдельную кабинку вдали от входа и, чтобы утолить голод, заказали вино, хлеб и салат из корня сельдерея под соусом ремулад на основе горчицы. Одинокая пара закончила поздний обед и покинула ресторан; назначенное время встречи прошло, а Домье все не было. Неужели он передумал и отказался от разговора?

Лишь в семь двадцать дверь заведения распахнулась, и в ресторан вошел элегантный маленький француз в костюме и при галстуке. Благодаря седеющим вискам и солидному портфелю его можно было принять за прославленного банкира или адвоката. Но в то мгновение, когда пристальный, цепкий взгляд незнакомца скользнул по Берил, она уже знала, что это и есть Клод Домье. Подтверждая ее догадку, француз учтиво поклонился.

Но Домье пришел не один. Он бросил взгляд через плечо, когда дверь открылась снова и в ресторан вошел еще один мужчина. Они вместе подошли к кабинке, в которой сидели Тэвистоки. Берил в волнении напряглась всем телом, когда осознала, что во все глаза смотрит не на Домье, а на его спутника.

– Добрый вечер, Ричард, – тихо произнесла она. – Я и понятия не имела, что ты собирался в Париж.

– Я тоже, – ответил Вулф. – До сегодняшнего утра.

Присутствующие поприветствовали друг друга, обменялись рукопожатиями. После того как с формальностями было покончено, двое мужчин скользнули в кабинку. Ричард уселся напротив мисс Тэвисток. Они встретились взглядами, и Берил почувствовала, как прежние искры начинают разгораться между ними, а память о страстном поцелуе будоражит сознание.

«Берил, ты идиотка, – раздраженно подумала она, – ты позволяешь ему отвлекать себя, уводить от главного. Смущать. Ни один мужчина не вправе влиять на тебя подобным образом – и, уж конечно, не мужчина, с которым ты целовалась всего один раз в своей жизни. Не тот, кого ты встретила всего двадцать четыре часа назад».

И все же Берил никак не могла выкинуть из головы воспоминания о тех сладостных моментах в саду Четвинда. Как не могла забыть и вкус губ Ричарда. Она неотрывно следила за тем, как он налил себе бокал вина, как поднял его и сделал глоток. Их глаза снова встретились, на сей раз над мерцающей рубиновой жидкостью. Берил облизнула губы, смакуя послевкусие бургундского.

– Итак, что же привело тебя в Париж? – спросила она, поднимая бокал.

– Собственно говоря, Клод. – Он кивнул в сторону Домье.

Заметив вопросительный взгляд Берил, тот поспешил объяснить:

– Когда я услышал, что мой старый друг Ричард оказался совсем рядом, в Лондоне, я подумал: а почему бы не проконсультироваться с ним? Ведь он – настоящий авторитет в интересующем меня вопросе.

– Речь идет о взрыве в квартире Сен-Пьера, – подхватил Ричард. – Некая группировка, о которой никто никогда не слышал, взяла на себя ответственность за покушение. Клод, должно быть, подумал, что я смогу пролить свет на личность организаторов взрыва. На протяжении многих лет я отслеживаю все сообщения о террористических организациях.

– И как, удалось пролить свет? – осведомился Джордан.

– Боюсь, нет, – признал Вулф. – Мне не удалось обнаружить в своем компьютере ни одного упоминания о некоей «Мировой солидарности».

Ричард сделал еще один глоток вина, и его внимательный взор вновь встретился с взглядом Берил.

– Но поездка не обернулась пустой тратой времени, – добавил он, – ведь я узнал, что вы тоже находитесь в Париже.

– Нас привели сюда исключительно дела, – заметила Берил. – К сожалению, у нас нет времени на развлечения.

– Неужели вообще нет?

– Ни минутки свободной, – решительно отрезала она и подчеркнуто переключила свое внимание на Домье: – Мой дядя звонил вам, не так ли? Говорил, зачем мы приехали сюда?

Француз кивнул:

– Как я понимаю, вы оба прочитали досье.

– От корки до корки, – сказал Джордан.

– Тогда вы изучили все доказательства. Я лично подтвердил правоту свидетельских показаний, сведений следователя…

– Возможно, он неверно истолковал факты, – заявил Джордан.

– Я своими глазами видел их тела в мансарде. И вряд ли когда-нибудь это забуду. – Домье ненадолго замолчал, словно освежая в памяти ужасные воспоминания. – Ваша мать погибла в результате трех огнестрельных ранений в области груди. Рядом с ней лежал Бернард, в его голове была одна-единственная пуля. На пистолете остались отпечатки его пальцев. Ни очевидцев произошедшего, ни других подозреваемых не было.