«Тупорылый урод получил свое — теперь то он вдоволь наиграется с котятами и щенками!» — скорчив грустную мину произносил он. У него не было ни малейшего сожаления или жалости, он просто не думал ни о ком, кроме себя.

Также он не верил в слухи, что на членов мафии кто-то мог устроить настоящую охоту:

«Непроходимые тупицы те, кто так считают, их глаза настолько заплыли жиром, что они не видят дальше своего брюха. Обычные заказные убийства воспринимаются ими так, будто на них открыли сезон охоты — видимо они все мозги себе выкурили.» — насмехаясь, говорил о них Тито. Ему казалось, что это не более чем разборки между кланами за место «под солнцем», которые никогда не кончались.

Но вот что действительно его удивляло, так это то, с каким профессионализмом было совершенно убийство — была проделана большая работа и убийца явно хорошо подготовился. Так же Тито узнал, что пропал пистолет Джованни, Beretta 70 — великолепное оружие, которым «грустный» клоун очень дорожил, так как это был подарок босса мафии. Этот факт еще больше поражал кукловода. Джованни прикончили ножом, но тогда для чего убийце воровать пистолет? Это тайное послание врагам или же предупреждение для других кланов мафии? И кто мог быть убийцей? У Тито было только три кандидата, которые могли бы организовать столь дерзкое предприятие: двое были совершенно в других городах на момент событий и это подтвержденный факт. Третьим был Матиа Рокки — но он был наемником дружественной семьи и никак не мог быть причастным к смерти младшего босса Джованни Донато. Все это было очень и очень странно, и Тито, выпивая в баре, пытался сложить в голове пазл: кому было выгодно такое развитие событий и кто будет следующей жертвой? Он ни на секунду не сомневался, что это лишь начало и покушения продолжатся.

Ясное утро наступает в Старом Риме: узкие улочки постепенно заливаются солнечным светом, который вытесняет тьму уходящей ночи. Красивые и аккуратные балкончики заставленные цветами окрашиваются в оранжевый цвет вслед за крышами домов, окна открываются на распашку, чтобы скорее впустить внутрь солнечный свет. Лениво и не спеша жители города встречают новый день: на улицах слышатся разговоры, которые тонут в гуле моторов машин, аккуратно проезжающих по улочкам Старого Рима. Кофейни наполняются людьми, образующих небольшие очереди, газетчики открывают свои киоски, начиная выкрикивать заголовки новостей, а жители спешат на общественный транспорт, чтобы успеть на работу — городская жизнь начинает кипеть, подобно большому муравейнику, где каждый играет отведенную ему роль. В толпе можно заметить симпатичную девушку, которая идет по направлению в сторону парка де Ресаро. Большие голубые глаза которой ищут кого-то, вглядываясь вдаль, и наконец, находят: около входа в парк стоит группа людей, ожидавших ее. Подойдя к ним, девушка тепло всех приветствует и все вместе они заходят в парк, затем проходят по улице Витторио Фантини, где их ждет еще несколько человек. Далее процессия быстро проходит вдоль улицы Виа Ромоло, чтобы выйти к шатру цирка. Как не трудно было догадаться, это Бьянка вместе с другими членами цирковой труппы шла на репетицию.

Но почему все должны были ждать друг друга и идти все вместе? Ответ на этот вопрос дал директор цирка, который собрал всех на прошлой репетиции и произнес речь:

— Как вы уже все знаете — вздохнув, начал он, — случилось крайне пренеприятное событие, которое может отразиться на нашей работе. Было совершено убийство известного клоуна Джованни Донато. Следствие считает, что это может носить определенное послание для всего циркового общества. — сделав паузу и осмотрев всех присутствующих, директор продолжил. — Поэтому я принял решения, которое, я уверен, обезопасит всех нас: мы сократим количество репетиций, а также будем собираться на них все вместе, дожидаясь друг друга в определенных местах. Заканчивая репетицию, — он поднял указательный палец, — мы все вместе будет расходиться по домам, провожая друг друга. Ни в коем случае не ходим по одному! — воскликнул директор. — Никто не дает гарантии, что преступник или преступники не совершат еще одни попытки убийства актеров и работников цирка. Надеюсь на ваше понимание. — закончил он свою речь, еще раз оглядев присутствующих.

И пусть директор пытался говорить как можно увереннее, в его словах читалась неподдельная тревога — он действительно переживал за свою труппу. Поэтому все послушались его и вот уже несколько репетиций собирались все вместе по пути в цирк и провожали друг друга по ее окончании. Слухи и сплетни разносятся очень быстро и многие считали, что это орудует банда, которой ненавистно все то, что связано с цирком. И хотя больше нападений не было, эти слухи все больше и больше пугали работников труппы. Тучи над Старым и Новым Римом все сгущались…

Тьма… В темноте все кажется намного более ужасающим, чем является на само деле. Кривая тень спешит скрыться от света фар редко проезжающих машин, ей нельзя попадаться на глаза. Она подобно крысе тихо и незаметно скользит по земле, оставляя за собой смрадный след. Ее задача незаметно совершить свое злодеяние, чтобы ни одна живая душа ничего не заметила, а затем она вновь исчезнет в бездонной пропасти всепоглощающей тьмы. Тень спешит по мрачным улочкам, стараясь не издавать лишнего шума: быстро и проворно поднимаясь по старым и потрепанным временем лестницам, чтобы скрыться за поворотом очередной узкой улицы. Она постоянно озирается, чтобы убедится, что ее никто не преследует, издалека увидев свет фар очередной машины, она быстро прячется за ближайшим углом. Пропустив автомобиль, который не спеша едет сквозь тьму, тень снова показывается из-за угла — сейчас она начинает принимать форму человека, который одет сплошь во все черное. Незнакомец быстро следует вверх по направлению к набережной чтобы перейти на противоположную сторону по ближайшему мостику: он на несколько секунд попадает под свет фонаря и можно разглядеть его получше — это худощавый человек средних лет, с острыми чертами лица, небольшой бородкой и усами. Его шляпа наклонена вниз, а черное пальто ниже колен расстегнуто, чтобы не мешать ему прятать под ним небольшой сверток. Лакированные туфли стараются не стучать своими каблуками по вымощенному плиткой небольшому мосту. Он переходит на противоположный берег и быстро идет вдоль набережной, где стоит припаркованный фургончик. Мужчина быстро подходит к окну фургона тихонько стучит три раза, делает паузу и стучит еще трижды —