Не знаю, как это случилось, но я поцеловал её в губы, я, который всю свою жизнь избегал этого… Я, позорно брезгливый, не сумевший перебороть в себе этот недостаток, но научившийся жить с ним… Этот поцелуй стал для меня откровением, ибо случившееся лежало вне границ моего сознания, моей способности контролировать самого себя, это было то, чего жаждало всё моё существо, желало так сильно, что потушило мой разум, выключило самоконтроль, стёрло благоразумие…

Именно тот первый, самый первый в моей жизни желанный поцелуй, окончательно убедил меня в том, что существо, испуганно глядящее в мои глаза — мой человек, часть меня, часть моего будущего, часть моей энергии, той, которую мы называем душой.

Она испугалась, я извинялся, потому что должен был, ведь моя поспешность не сулила ничего хорошего. Но мысли мои были заняты, заполнены моим собственным потрясением — мой поступок удивил меня самого в большей даже степени, чем её. Я не мог поверить в то, что ощущения, испытанные мною в то мгновение вообще возможны, ведь это было искромётное феерическое счастье обладания желанным, наслаждения близостью, прикосновением, сладостью взаимного обмена физическим и духовным… Я понял лишь в тот миг, что, действительно, нет ничего прекраснее поцелуя! Но совершенно точно лишь тогда, когда женщина любима… и любима так, как любил я Валерию.

Я понял, что люблю её. Все эти годы она жила в моём сознании лишь образом, старательно дорисованным моим же воображением. Однако теперь, воистину, рождалось чувство, моё чувство. Оно пугало меня своей силой, упорностью и неизбежностью.

Мне отчаянно хотелось кричать: «Любимая!», но я не смел… Ведь она принадлежала не мне. Я не смел, я не мог, не имел права произносить это простое слово, меняющее меня, её, нас.

До этого момента я воспринимал её как цель, достижимую или нет, не важно. Я шёл к ней, готов был на любые жертвы, на любые поступки, на попрание моих собственных жизненных принципов, на заложенную в мою голову мораль. Но именно тогда мною впервые было совершено ещё одно открытие: то, что происходит между нами — это больно. Уже в тот миг я испытывал боль от осознания ограниченности в выражении своих чувств, мыслей, желаний. Я не мог сказать ей, что люблю, что хочу её, ведь она — чужая женщина, у неё семья.

Сколько раз я спал с замужними? Сотни! Чувствовал ли я себя аморальным? Нет! Я выполнял работу нерадивых мужей, глупцов. В большинстве случаев мне было просто наплевать и на партнёрш, и на их неумелых или же безразличных мужей.

Но не в этот раз. Я люблю. Люблю безумно, но с каждым днём, каждым часом, каждой чёртовой секундой всё сильнее. Всё в этой юной женщине восхищает меня: её тело, каждая, даже самая незначительная мелочь в ней, её запах, её взгляды, движения, поступки, каждое её слово, её смех, её грусть… Всё! Она создана для меня.

Я не знал ещё, что ждёт нас впереди, но надеялся, что она сделает правильный выбор, и очень хорошо осознавал, что этот самый выбор принесёт ей чувство вины и боль, а я как никто знал, каково это — жить с чувством вины, наказывать себя, запрещать себе радоваться и быть счастливым, и даже желать этого. Внутреннее чувство справедливости поедает поедом душу, рвёт её на части, но, даже пережив это, выстрадав, ты всё равно остаёшься рабом собственной совести до конца своих дней.

Rihanna — Stay ft. Mikky Ekko

В эти же самые дни в нашей с Лерой жизни случилась она, песня! Прямо как в голливудских мелодрамах, где у героев всегда есть своя песня, олицетворяющая силу их чувств в момент своего зарождения и достижения максимального накала страстей. Никогда не любил мелодрамы, да и драмы тоже, и уж точно не мог себе представить подобную сентиментальность в своей собственной истории любви. Оказалось зря.

Песня пришла в нашу историю незапланированно, ведь самое лучшее в жизни всегда случается неожиданно. Я ехал домой в своей машине с очередной прогулки с Лерой и её сыном, уже смеркалось и по радио запустили её, ту самую песню. С первых же строк я понял, что это мои мысли и мои невысказанные слова Лере, моей любимой женщине:

Чем больше пела Рианна, тем яснее я понимал, что эту песню нужно показать Лере. Вопрос в том, как это сделать, чтобы не выглядеть смешным, излишне сентиментальным или же просто глупым. Ответ мне подсказала сама Лера, пригласив однажды в караоке-бар, где они с Артёмом пели. Лера в тот наш совместный выход просто потрясла меня своей талантливостью во всём: и в пении, и в умении двигаться, и в способности легко и непринужденно вести себя на сцене, ведь я знаю, о чём говорю: сам когда-то выступал, пусть и на небольших школьных концертах, но совладать со страхом сцены порой бывает не так уж и легко. Но главное не это, а голос! У Валерии редчайший и просто потрясающий контральто, который сбивает с ног, с мыслей, заколдовывает и парализует своей неожиданной силой, умением играть тональностью, тембром, перебрасывать ноты с высоких на низкие и наоборот.

Уже тогда мне пришла в голову мысль, что Лера — это возможная звезда, беспроигрышная инвестиция, я был искренне удивлён, как это никто её не заметил до меня, и не скрою, всерьёз обдумывал даже возможности её сольной карьеры. Однако вовремя понял, что совсем не этого хочу от неё сам.

Я пригасил её снова в караоке, выждал подходящий момент и попросил спеть со мной дуэтом. Она согласилась.

Её фантастически красивый глубокий грудной голос пел слова задуманные мною же:

{С самого начала, это была лихорадка

Холодный пот выступил на моём разгорячённом лице

Я протянула руки и попросила: покажи мне что-нибудь!

Он ответил: если осмелишься, подойди ко мне ближе…}

Она подняла на меня глаза, и я понял, что попал в точку — Лера приняла моё послание, и способ, выбранный мной, ей по нраву.

Мы смотрели друг другу в глаза и тонули… Неосторожно, неосознанно погружались в самое прекрасное состояние во всей Вселенной — зарождение взаимной любви…

Этот взгляд, эти синие глаза, заглянуть в которые я так отчаянно стремился когда-то, годы назад, говорили мне о взаимности, но делали это так тонко, так нежно, проникая в мою душу так глубоко, как ни одни глаза доселе, затрагивая мои самые чувствительные струны, выдающие самые потрясающие чувства и эмоции.

Моё сердце билось как сумасшедшее, так сильно, что я боялся, оно просто разорвётся от счастья: ведь Валерия, похоже, отвечала мне взаимностью…

The Weeknd — Rolling Stone (Explicit)

Начинается дождь, внезапно хлынувший из серо-сиреневой бездны — цвет неба в этой стране всегда такой насыщенный, яркий, подобный я видел только в Испании. В Нью-Йорке небо просто светло-голубого цвета, чаще затянутое в серую дымку… Таких ярких красок в своём родном городе я не встречал, а может просто состояние души моей было таким, которое не замечало простых и красивых вещей.