Я подхватил Алёшу на руки, укрыв его руками и мы, смеясь, все трое, рванули к машине. Но природная стихия потешалась над нами от души, промочив до нитки. В салон моего Porsche мы ввалились уже совершенно мокрые, но ещё более счастливые, чем обычно. Лера взялась укутывать сына в мою толстовку, случайно завалявшуюся на заднем сидении, а я… я любовался ею, мокрой, трогательной, с прилипшими к разгорячённым от бега щекам прядями золотых волос, губы её сделались такими яркими, будто она накрасила их малиной… Эти губы — моя погибель… Мои глаза спускаются ниже, и я понимаю, что дни моей выдержки сочтены: её футболка, совершенно мокрая, прилипла к телу, фактически обнажая её — я мог разглядеть каждый узор на кружеве её полупрозрачного бюстгальтера и не только его. Моё сознание впало в прострацию…

Чёртово желание уничтожило всю благоразумность, скрутило мне внутренности ну и, конечно, вздулось холмом на моих джинсах. Но я и не думал скрывать это, какого чёрта? Сколько можно уже мучить меня? Сегодня сорок второй день с момента нашей встречи, и это уже совершенно точно перебор даже для правильных девочек! А что говорить обо мне, у которого секс случался зачастую ещё до знакомства, как такового…

Словно прочитав мои мысли, Лера вдруг принялась отлеплять мокрую ткань от своего тела, и я увидел её живот… тот самый, который поцеловал когда-то… Это и было то, что снесло мне голову окончательно:

— Могу я попросить кое о чём?

— Ну, смотря о чём.

— Мы можем остаться с тобой наедине?

— Ты хочешь, чтобы я пристроила сына и осталась с тобой вдвоём? А зачем?

Отворачиваюсь, улыбаясь — вот чертовка, видит меня насквозь, знает, что никак не решусь, и потешается… И вдруг слышу то, от чего сердце моё обрывается:

— Завтра. Вечером.

И наши взгляды встречаются, меня уносит, не пойму куда, но ощущение, что лечу…

Оставшиеся часы до «завтра-вечером» были самым длительным временем во всей моей жизни, да что там, тогда они показались мне вечностью, не иначе…

Чем я только не занимал себя, и чертежами, и готовкой еды, но, сколько бы ни укладывал себя спать перед днём Х, где должен был быть полон сил и на высоте, ведь это — кульминация всей моей жизни, я обязан понравиться женщине, в которой заключён весь мой мир, уснуть не мог. Уже тогда пришло понимание: что бы я ни делал, чего бы ни достиг, к чему бы ни стремился, во всём не будет ни смысла, ни радости, если рядом я не увижу этих сине-серых глубоких глаз… Хочу тонуть в них каждый день, хочу целовать малиновые губы, хочу брать её на руки, как девчонку и кружить, хочу, просыпаясь, каждое утро видеть её лицо, вдыхать её запах, мыть её в душе, хочу, мечтаю, чтобы она была беременна моим ребёнком…

Нет недостижимых целей, есть недостаточное усердие — любил повторять мой отец.

The Weeknd- Earned It

И вот она пришла, как и обещала, красивая, в голубом платье, невероятно сочетающемся с цветом её необыкновенных глаз.

Нервничает, глупышка, выпила целых два коктейля — хочет расслабиться. Боится меня, дурёха. Не нужно, не бойся, ведь я люблю тебя, ведь я никогда не причиню тебе боли, не обижу, ты моё сердце, моя душа и моё будущее…

Я понравлюсь тебе, я всем нравлюсь, но для тебя буду особенным, я постараюсь, очень, чтобы ты никогда не забыла эту ночь…

Наивный и самоуверенный кретин.

— А где тут у тебя душ? — спрашивает неожиданно.

— В спальне.

Да она серьёзно нервничает. Нужно успокоить её как-то, но как? Чёрт, у меня никогда ещё не было такой неловкости, я досконально знаю всё, что должен делать в постели, но то, что до неё и после — тут полнейший пробел! Чёрт, я уже и сам нервничаю. And I`m fucking hard…[4]

Вхожу за ней и вижу её… Она обнажена полностью… Потоки воды одевают её, повторяя каждый плавный изгиб её тела… Меня словно бросает в тоннель гиперпространства, соединяющий Галактики в четырёх измерениях, и я несусь на сумасшедшей скорости к своей единственной цели, я запрограммирован на одно — обладать. Нет в природе явления, способного остановить меня, охладить, отрезвить. Все мои способности, умения, знания заточены под одно — доставить удовольствие этой женщине и насладиться самому.

Но произошло то, чего я не ожидал: я оказался не готов…

Изгибы её женственного тела, широкие бёдра, талия, изящная спина, стройные ноги, безупречная, младенчески белоснежная кожа, её маленькие плечи, золото в волосах — всё это сбило все мои программы, сломало алгоритмы, порушило все принципы.

Мои руки на её спине, мои губы на её губах…

Сдираю с себя одежду — она не просто мешает мне, она жжёт мою кожу, каждый мой атом стремится избавиться от неё…

Я вижу родинку на её груди, я вижу грудь… Мне кажется, у меня лопается кожа там…

Её взгляд топит меня: она хочет…

Мои руки несут её в спальню, в мою постель…

Она подо мной, но я не управляю собой, не контролирую себя, я не ведаю, что творю…

Я ненасытен, я жаден, я не целую её, я ем, жадно поглощаю её тело губами, руками, глазами…

Запахи… Ни один до этого момента не был способен свести меня с ума… Это не запах, это феромоновый сплав, дурманящий моё сознание, заставляющий тело жить своей собственной жизнью: я не понимаю сам, что творят мои руки, губы, язык… Что я делаю…

Всё не так…

Я должен ублажать ЕЁ…

Эта мысль охлаждает меня, пытаюсь настроиться на неё… Но… Вижу её раздвинутые бёдра и… И разум окончательно покидает меня, он больше не вернётся…

Соитие… сладостное… дурманящее… пик блаженства…

Горячая теснота, плотность, сладкое трение…

Почему мне так немыслимо хорошо у неё внутри? Словно мириады уколов наслаждения пронизывают моё тело…

Сегодня я потерял девственность. Сегодня впервые секс стал для меня занятием любовью, и я понял разницу, грандиозную, потрясающую разницу!

Делать это с любимой женщиной, той, в которой всё возбуждает, делает тебя каменным и неугомонным, и с просто женщиной — это гигантская, непреодолимая, размером с пропасть разница…

Моя женщина! Это моя женщина во всех смыслах…

И я вовсе не открыл её этой ночью, я вновь обрёл её… Я владел ею раньше, абсолютно точно. Это моё существо, это близость, родство, схожесть и сходство, совпадение во всём, Magic Coincidence…

Твою мать! Забыл о презервативах…

Ты не забыл, ты нарочно сделал это. Хотел чувствовать её полностью. Зачем обследовался, если это не так? Боялся заразить её какой-нибудь дрянью!

Нет, я сделал всё так, как должен был. Мой долг защищать её. И да, я хочу чувствовать, я жажду этого, это желание разъедает мой мозг, сводит судорогами всё моё тело…