Второе, с чем соглашается большинство историков, это уникальное неослабевающее чувство долга Энрике, необъяснимая смесь религиозного фанатизма и страсти к золоту, где благочестие служило удобным прикрытием корыстных интересов. При этом именно религиозность помогала Энрике не отступать перед трудностями, будь то злые языки при дворе в Лиссабоне или позор в сражении. Во имя Бога он мог убедить людей идти на врага, даже если в роли врага выступал страх.

13 ноября 1460 года принц Энрике тихо скончался в Сагреше. Ему было шестьдесят шесть лет. Несмотря на доходы, получаемые с земель, которыми он владел, королевскую монополию на мыло и другие товары широкого потребления, совместные предприятия с ходившими в экспедиции купцами и прибыль от работорговли, после смерти Энрике оставил множество долгов.

До самой смерти Энрике имел исключительное папское позволение фактически контролировать торговый путь вдоль атлантического побережья Африки. В 1469 году эта привилегия была передана Фернану Гомишу, лиссабонскому купцу, который методично продолжил дело Энрике. Гомиш исследовал по пятьсот километров африканского побережья в год и за пять лет изучил столько же земель, сколько Энрике за тридцать. В 1475 году это право было возвращено королю Португалии.

На протяжении следующих пятидесяти лет темп исследований все больше ускорялся. Началось внутриевропейское соревнование по поиску выгодных возможностей для быстро развивающейся международной торговли. В конце XV и начале XVI веков в основном португальцы первыми преодолевали барьеры и достигали новых земель. В 1486 году Бартоломеу Диаш преодолел последний рубеж — обогнул мыс Доброй Надежды на южной оконечности Африки и открыл прямой путь по океану в Индию. Васко да Гама шел по этому пути в Индию с 1497 по 1498 год, преодолев двадцать четыре тысячи морских миль. В том же десятилетии генуэзец Христофор Колумб при финансовой поддержке Испании[49] переплыл Атлантический океан и открыл Америку, за ним последовали и португальские экспедиции. В 1510 году испанец Васко Нуньес де Бальбоа основал колонию в Панаме, а в период между 1519 и 1522 годами Фернан Магеллан совершил первое кругосветное плавание. (Сам Магеллан был убит до конца экспедиции.) В 1776 году известный экономист Адам Смит написал: «Открытие Америки и морского пути в Вест-Индию через мыс Доброй Надежды — два важнейших события в истории человечества»[50].

Если Бохадор распахнул перед европейцами дверь в Индию и Америку, то формирование Энрике Мореплавателем форпостов в Сеуте, на Мадейре, Азорских островах и Аргене сделало возможной колонизацию. За первые два десятилетия XVI века Португалия посадила своего наместника в Индии, захватила Ормуз — ворота в Персидский залив, заняла Гоа и малайзийскую Малакку. Во времена расцвета Португальская империя владела землями от Бразилии на западе до внешних пределов Китая на востоке.

Экспансия Португалии задевала растущие амбиции голландцев, испанцев и англичан. Первыми открытое противостояние начали голландцы, атаковав португальские поселения по всему миру и вступив в соперничество с Лиссабоном за контроль над торговлей азиатскими специями, африканскими рабами и бразильским сахаром. К концу XVI века Португальская империя приходит в упадок, уступая место растущему экономическому могуществу голландцев. Встретившись с более сильным противником на суше и на море, португальцы были вынуждены выйти из борьбы за мировое господство.

Морские экспедиции и колонизация Энрике положили начало процессу превращения страны крестьян и рыбаков в империю. В течение жизни ему удалось продвинуть экспедиции вдоль западного побережья Африки до границ современной Сьерра-Леоне и превратить Лиссабон в космополитический центр международной культуры мореплавания.

Энрике уникальным для своей эпохи образом смог создать то, что историк Дэниел Бурстин назвал «общенациональным приключением»[51], то есть «последовательную пошаговую национальную программу для движения вперед через неизвестное». Энрике заложил основу будущих государственных исследовательских экспедиций, в том числе первым ввел практику обращения к частным инвесторам в тех случаях, когда государство сокращало финансирование. Он внес самый значительный вклад в начало эпохи Великих географических открытий — периода, когда европейцы стремились колонизировать Африку, Азию и Америку — и помог становлению многовекового коммерческого доминирования Запада. Несомненно, это произошло бы и без Энрике. Рано или поздно стремление европейцев заполучить азиатские товары и распространить христианство породило бы другого преобразующего лидера. Но именно Энрике воспользовался такой возможностью.

В следующем веке торговля впервые начинает вестись между всеми ключевыми регионами, мир постепенно становится единой сетью. Происходит регулярный обмен товарами, и их разнообразие непрерывно растет. Сахар, перец, мускатный орех, гвоздика, корица, зерно, вино, лес, золото, серебро, шелк, ткани, фарфор, лошади — вот лишь неполный список. Корабли перевозят табак и картофель, лошадей и свиней туда, где люди до сих пор не знали об их существовании. Но вместе с товарами из Евразии в Америку попадают и распространяющие малярию и оспу паразиты и насекомые, а из Западного полушария в Евразию — сифилис. Если монгольская эпоха, которой положил начало Чингисхан, была первым золотым веком глобализации, то европейская эпоха, зачинателем которой стал Энрике, очевидно, была вторым.

* * *

В 1975 году Вернер фон Браун, один из основоположников современного ракетостроения, написал, что приморский замок Энрике в Сагреше «был ближайшим аналогом того, что в наше время пытается воплотить космическое сообщество»[52]. Он называл Бартоломеу Диаша, Фернана Магеллана и Васко да Гама учениками Энрике Мореплавателя, и считал, что историческое путешествие Христофора Колумба стало возможным благодаря традиции морских экспедиций, заложенной принцем. В 1980 году Карл Саган[53] назвал космические аппараты «Вояджер» «прямыми потомками»[54] кораблей Энрике. Очевидно, что Энрике Мореплаватель вдохновляет многие поколения.