Францишка улыбнулась:

– Русских, кстати, у нас не очень любят. Старики все вспоминают про шестьдесят восьмой год, про «пражскую весну», про танки. А молодые считают, что Россия – отсталая страна, и стремятся жить, как везде в Европе. Очень уважают немцев.

– Да, тут до Германии рукой подать, – согласился Алексей. – Там еще лучше, чем здесь… Но, кажется, мы снова отвлеклись. Итак, что вас еще интересует? Я так понимаю, что вы неспроста задаете все эти вопросы.

– Конечно. Расскажите еще про вашего старшего брата. Я слышала, у него с Виталием были непростые отношения.

– Ой, – выдохнул Алексей. – Слава богу, я к этому имею мало отношения. Я жил здесь, они приезжали, всегда поодиночке, чаще, конечно, Виталий, и жаловались друг на друга. Не то сказал, не так посмотрел, не так живет… Как так можно?! Я к ним обоим нормально относился. Помогал чем мог.

– Так с чего же все-таки вышел между ними этот конфликт?

– Сергей работал хирургом в больнице. Еще с юности он любил выпить. И это сыграло в конечном счете роковую роль. Как-то раз на операцию он пришел не в лучшем виде… Операция прошла неудачно, человек потом умер. В смерти обвинили Сергея и уволили. А он, видимо, переживал и не смог достойно встретить этот удар судьбы. Устроился на работу в поликлинику, но тут случилась новая беда: наркотики… доступ у него к ним был. Потом и из поликлиники ушел, уже сам. Виталий же не понимал всего этого, он спортсмен, не курил и не пил. Поэтому и начал относиться к брату плохо. А Сергей, он, в принципе, неплохой человек, я не раз говорил это Виталию, а того сдвинуть с места нельзя было. Если уж втемяшится что в голову, то ничем не выбьешь.

– Я точно говорю, что это у вас фамильное, – вставила свое слово жена Алексея.

– Ну так вот, и перестали они общаться между собой. Квартиру еще раньше разменяли, которую мать оставила перед отъездом. Там трехкомнатная была, они ее разменяли на две однокомнатные. А потом… – Алексей снова тяжело вздохнул. – Потом Серега продал уже эту свою однокомнатную, поменял на домик частный, правда, с телефоном. Там теперь и живет. А деньги, которые выручил за счет разницы в цене, все спустил на наркотики и водку. Такая вот печальная история. Но теперь вроде он одумался, старается меньше пить, и вообще… Словом, я эту квартиру Виталькину ему отдал. Она же нам с ним досталась, после смерти Виталия-то… Ну, я не стал там кроить свою долю, пусть, думаю, может, у Сергея хоть теперь все наладится.

После этих слов Алексей сделал паузу и внимательно посмотрел на Ларису.

– Если вы насчет Сергея что-то думаете, то, наверное, зря. Да точно зря! Когда Виталия убили, он в России был. Я ему звонил рано утром, как только нашли труп. Он еще заспанный совсем был… Так что…

– Ну хорошо, а у вас есть какие-нибудь версии?

– Как ни странно, нет. Все это настолько неожиданно. У нас в Чехии вообще такое редкость. Это в России…

Алексей хотел было дальше развить тему об оголтелой русской преступности, но, поймав укоризненный взгляд жены, осекся и пробормотал:

– Извините!

И уже бодрым, приподнятым голосом воскликнул:

– Смотрите, мы уже дошли до Староместской площади. Здесь ратуша и старинные часы с курантами. Говорят, мастера ослепили, чтобы он не создал больше ничего подобного.

Следующие минут пять Лариса любовалась творением старинного мастера Гануша, казалось, забыв о цели своего приезда.

– Давайте теперь внимательно восстановим всю хронологию событий того дня, когда Виталий ушел от вас и поехал в Кладно, – сказала она уже после того, как они покинули Староместскую площадь и направились дальше.

– Хорошо, я постараюсь. Случилось это днем, где-то около двух. Позвонил какой-то русский, я это сразу отметил, потому что сам снял трубку и услышал его голос и русскую речь. Я не особо удивился, потому что знал – Виталию должен был звонить его друг, Павел.

– Павел? Берендеев? – неподдельно удивилась Лариса.

– Да, кажется, такая фамилия, – подтвердил Алексей. – Но это был не Павел. Тот звонил накануне и сообщил что-то Виталию.

– А что, вы не знаете?

– Нет, в отличие от меня, Виталий не такой человек, чтобы рассказывать много о себе, – пожал плечами младший брат. – Но тогда, днем, был не Павел. Это был не его голос. Звонивший попросил к телефону Виталия, я подозвал, они поговорили… Я вышел из комнаты, поэтому разговора не слышал. А разговаривал он довольно долго. После же Виталий отозвал меня в сторонку и попросил занять в этот день Алевтину. Мол, у него какие-то дела и ему нужно отлучиться. Я, конечно, удивился – какие у него могут быть дела здесь? Но если бы даже я спросил, то Виталий вряд ли бы ответил – такой уж он был человек. Поэтому я сказал: мол, ладно, все сделаю. Только я отметил, что он был сильно взволнован, а это на него не очень похоже. Я не стал задавать лишних вопросов. Может быть, зря… Одним словом, Алевтине мы сказали, что Виталий хочет в одиночку прогуляться по городу, может быть, сходить, поиграть в футбол – тут у нас в городе есть несколько любительских футбольных клубов для ветеранов. Ну, в общем, как могли успокоили ее. А потом… Он не пришел ни в восемь, ни в девять. И вот ночью звонок по телефону из полиции. Сказали, чтобы мы приезжали на опознание. В записной книжке, видимо, нашли у него наш адрес. Вот, собственно, и все, что я могу сказать по существу дела.

– А что за дела были у брата с Берендеевым, вы, конечно, тоже не знаете?

– Нет, – мрачно отозвался Алексей. – Бизнес, видимо, какой-нибудь…

– Какие дела у него могли быть в этом Кладно?

– Не знаю, – еще мрачнее ответил Алексей. – Хотя, может быть… Да нет…

– Что? – тут же заинтересовалась Лариса.

Алексей посмотрел на Францишку, она с сомнением пожала плечами.

– Какая-то история у Виталия здесь была, вроде бы с какой-то женщиной. Еще давно, когда мы только сюда переехали. Я мальчишкой был, мне было неинтересно, я и не влезал в подробности. Мать тоже не рассказывала про это.

– С женщиной – это имеется в виду роман?

– Ну, естественно, дело молодое, – усмехнулся Алексей. – Но по этому поводу вам лучше поговорить или с Сергеем, или, на худой конец, с Равилем…

– Гатауллиным? Вы его знаете?

– Конечно, они у меня несколько раз здесь гостили вместе с Виталием в начале девяностых, когда машины из Германии гоняли.

– Вот как? Очень интересно…

– Очень интересно это все закончилось, – грустно заметил Алексей, а Францишка печально закивала в такт словам мужа.

Лариса почувствовала, что в ней просыпается сыщик. Поначалу эта история казалась каким-то темным лесом, беспросветным, поскольку произошло все далеко от Тарасова, чуть ли не на другом конце света, а сейчас, когда вскрывались новые факты, картина стала меняться. У Ларисы проснулся азарт, который охватывал ее каждый раз, когда она начинала медленно, но верно продвигаться к разгадке. Сейчас разгадка, конечно, была еще невероятно далека, но новые подробности давали возможность вникать в события глубже, постигая их хитросплетения.