прямо перед нами, между нашими кустами, и немного недолетая до второго куста. Кучно прилетело тогда и нам очень повезло, что никого не задело этими тремя снарядами, и что самое главное, тренога, которая была выше всех и ближе всех, тоже не пострадала. Везение и удача тогда сопутствовали нам более чем.

Я накинул лямку от рюкзака на ногу и начал ползти в обратном направлении, периодически посматривая на Шпака. Бойцы взволнованными глазами смотрели в нашу сторону, максимально прижимаясь к земле. Полностью затащив рюкзак в плотную растительность поля, которое, конечно же, никто не убирал в такие времена, я дал команду ползти по четыре человека. Бойцы передвигались по снежному покрову, создавая небольшие белые траншеи. Тогда было непонятное чувство, вроде только что перед нами упали три мощных снаряда, и мы, неизвестно как, остались живы, с другой стороны, я смотрел на ползущих бойцов, думал, что надо связаться с Центром, но как подумал, так и забыл.

Так близко по мне и моей группе еще не прилетало. С почином, как говорится.

Бойцы заняли круговую оборону в заросшем поле, я начал выходить на ротного.

— Я Юстас, прием.

— На приеме.

— Попали под обстрел, по нам работали из трех орудий. Прилетело очень близко, но все целые. Отползли в поле, все снаряжение забрали. Какие дальнейшие действия?

— Откуда стреляли, не знаешь?

— Нет, не понятно было.

— Ожидай. Доложу выше.

Я оставил гарнитуру радисту, а сам пошел, слегка пригнувшись к Пересвету.

— Ты нахер в полный рост встал со стороны противника, еще и с голым торсом? Тут все просматривается, все поля. Или ты думаешь, ты не заметный?

— Да так жарко было, хотел остудиться немного. Вроде все тихо было.

— Сегодня нам повезло, и повезло очень сильно. Делаем выводы, Пересвет.

Не дождавшись ответа, я пошел обратно.

— Командир, тебя тут Швед вызывает.

— Швед? А он как оказался у нас в эфире? — очень удивленно спросил я у радиста, который в ответ просто пожал плечами.

— Юстас для Шведа на приеме.

— Юстас, ну как ты там? Слышал жарко там у тебя было? Ну ничего, это нормально. Радуйся, что они хуевые артиллеристы. Тебе надо сходить в соседний квадрат, там за лесополосой стоит арта противника, надо выйти к ним, определить и передать их координаты, ну а дальше уже наша арта будет работать. Записывай квадраты.

Я взял у радиста блокнот, карандаш, посмотрел быстро на часы, записал время, отправителя и начал записывать информацию.

— Принял тебя Швед, принял. Чуть позже доложу, как выйду туда.

— До связи, Юстас, и будь аккуратней.

Я открыл карту, посмотрел нужные квадраты, продумал маршрут, дал группе пять минут собраться.

Группа выдвинулась в походном порядке. Ядро тащило два ПТУРа, тыльник нес пусковую установку, или как ее еще называют — салазки. И хотя вокруг нас было открытое пространство, но оно тоже имеет небольшой рельеф, со своими высотами, спусками, используя которые можно пройти вне зоны видимости противника. С ПТУРами можно ходить только в полный рост, а как вы уже поняли, в полный рост ходить там очень небезопасно. Именно поэтому пришлось сделать небольшой крюк, чтобы зайти в зону невидимости, то есть нас закрывал рельеф. Так мы прошли несколько километров и зашли в лесополосу, в которой было много окопов, в том числе и бетонные.

— Круговую заняли — негромко сказал я голосом и покрутил рукой над головой.

Головняк и тыльник ушли в разные стороны по лесополосе, а бойцы в ядре, скинув ПТУРЫ в одно место, сели недалеко друг от друга. Я достал навигатор, посмотрел координаты, прикинул их на карте и убедился, что мы пришли в нужную точку.

До того самого лесного массива, за которым, по мнению Шведа, была арта, нам оставалось метров пятьсот нашей лесополосы, потом прогал метров сто пятьдесят и все. Я решил, что туда пойдем я, радист (куда я без него) и Пересвет. Не знаю почему я решил именно так, но вот таким был состав на тот момент. И до конца лесополосы нас сопровождал тыльник. Мы очень медленно, вслушиваясь, подходили к концу лесополосы. Я остановил дозор за сорок метров, все сели. Просидели минут пять, тишина, по нам никто не накидывает, все тихо и спокойно.

— Мишаня, доложи в Центр, что мы дошли до прогала.

— Черт. Батарея садится.

— А запасная?

— В рюкзаке.

— Шпак сходи обратно, принеси батарею, пока мы связываемся с Центром.

Шпак ушел обратно, радист выходил на связь, а мне что-то придавило так жестко, что я в очень быстром темпе отошел за какой-то пень, и сделал свое грязное дело, причем очень быстро, так как страх или тревога дают о себе знать.

Шпак принес батарею, радюга поменял ее, севшую закинул в сухарку, можно было начинать движение.

— Так, тыльник, сюда внимание. Мы сейчас идем строго на запад, через пустырь и уходим в лес. Лесной массив большой, нам по нему еще метров двести пройти придется. Вы на связи всегда. В случае стрельбы, если мы не выходим на связь, то в составе всей группы выдвигаетесь в нашем направлении. Если будет отрабатывать арта, и мы не выходим на связь, значит после арты уже идете к нам. Вопросы?

Вопросов не было. Пересвет произнес какую-то молитву, перекрестил наш дозор и со словами «Господь с нами, он нам поможет» начал движение. За ним шел я, после меня радист. Дальше все было без слов, только сигналы, заранее не оговоренные, но интуитивно понятные, и кивки головой.

Мы подошли к самому края леса. Перед нами был открытый прогал метров сто, наверное, и он уходил немного вниз, где начинался лесной массив. Этот лесной массив был вытянутый, широкий и шел по низине. На карте там был обозначен пересыхающий ручей. Волнение нарастало. Мы выдохнули еще несколько раз и, по моему сигналу, рванули из лесополосы. Мы пробежали так быстро, как никогда. Забежав в лес, упали на землю и стали тяжело дышать, осматриваясь по сторонам, в ожидании плохого, примерно несколько минут. В этот момент, прямо над нами раздается мощнейший взрыв снаряда, и все вокруг зашевелилось. Щепки летели со всех сторон, падали целые ветки, нас накрывало землей и кусками деревьев. После каждого взрыва мы пытались отползти, спрятаться, вжаться в землю, провалиться под нее. Накидывали нам от души. Земля, деревья, воздух — все ходило ходуном. Вспыхнув пару раз под какие-то корни, палки, я на миг понял, что не знаю откуда мы пришли, и куда нам отходить. Не было края того леса, в который мы только что забежали.