Эди постучала по двери, чтобы известить о своём присутствии.

Вера быстро обернулась, ворон взъерошил перья и перепрыгнул на локоть Веры.

– Эди! Ты не должна подкрадываться ко мне вот так!

Эди поставила кружку с чаем на стол.

– Можно его покормить?

– Можно, если осторожно, – ответила Вера, прихлёбывая чай и подталкивая пакет с печеньем поближе к Эди. – Я вижу, ты уже справилась со своим поручением?

– Да, это было недолго. – Эди взяла из пакета диетическое печенье и разломала на кусочки. Ворон склонил голову набок и посмотрел на неё краем глаза. Потом принялся клевать печенье, клюв его мелькал, как жало отбойного молотка. – Почему он такой ручной?

– Я нашла его около станции «Шедуэлл» в Восточном Лондоне, под железнодорожным мостом. У него было повреждено крыло. – Вера погладила ворона по голове длинными пальцами. – Но теперь он уже выздоравливает. Я назвала его Шедуэлл.

Шедуэлл снова цапнул печенье.

– Кажется, я видела его возле станции «Бейкер-стрит», – заметила Эди.

– В Лондоне много воронов, Эди, – возразила Вера. – Скорее всего, это был не он.

Эди протянула вторую руку, чтобы тоже погладить птицу. Она почувствовала, как её пальцы скользнули по гладким, словно намасленным, перьям.

– Осторожно, – предупредила Вера. – Он кусается!

В этот момент Шедуэлл повернул голову и сильно ущипнул Эди за пальцы. Потом, ухватив последний кусок печенья, он выпрыгнул в открытое окно и полетел к растущему на улице платану. Эди сунула руку в карман.

– Кстати, та шкатулка с линии «Бейкерлоо» пропала, – сообщила Вера. – Забавно, да?

Эди стало холодно.

– Пропала?

– Да. Похоже, просто взяла и исчезла. Придётся, конечно же, сказать Урсуле.

Зажужжал сигнальный звонок.

– Твой отец зовёт нас в подвал.

Они спустились вниз, чтобы помочь папе разобрать последние на сегодня мешки. Эди разложила в ряд портфель, игрушечную собачку, школьный рюкзак и украшенный драгоценными камешками кулон-птичку на цепочке со сломанным замком. Её пальцы всё ещё ныли в том месте, где ущипнул Шедуэлл. Вера была занята тем, что заносила в блокнот найденные предметы, чтобы после вбить их в «Шерлок».

Эди следила, как она пишет аккуратным почерком:

Игрушечная собака. Белая и пушистая. Найдена – станция «Южный Кенсингтон».

Школьный портфель с учебниками (начальная школа Бич-Гроув). Найден – Круговая линия, станция «Виктория».

Дойдя до кулона-птички, Вера подняла его, но как будто не собиралась ничего записывать.

– Какая красивая вещица, – сказала она, точно про себя, и подёргала замочек, пытаясь починить его.

– Кстати, нам пора идти, Эди, – спохватился папа, складывая последний мешок. – Вера, можно оставить вас запереть здесь всё и отнести этот кулон в сейф с ценностями? Бенедикт уже ушёл.

– Конечно, мистер Уинтер, – отозвалась Вера и уселась за стол, чтобы закончить свои записи. Кулон она по-прежнему держала в руке.

Эди сняла с вешалки своё пальто, и через несколько минут они уже вошли в кассовый зал на станции «Бейкер-стрит». Был час пик, у входа на эскалаторы толпились люди. По пути вниз Эди вдруг резко втянула воздух. Ей показалось, что она видит внизу Веру Крич, направляющуюся к тоннелям. На Вере было мешковатое пальто и странная круглая шляпка с пером, однако Эди была уверена, что заметила выбившуюся из-под шляпки синюю прядь.

– Пап, а разве Вера Крич не должна была остаться в офисе, чтобы всё запереть?

– Да. Она часто остаётся допоздна. Мне кажется, иногда она даже ночует там. – Он подмигнул Эди.

– Но разве это не она вон там, внизу, впереди нас?

Они оба посмотрели на бурлящую людскую массу, но Веры (или её двойника) нигде не было видно.

– Этого не может быть, Эди. Ей пришлось бы отрастить крылья, чтобы попасть сюда раньше нас! – сказал папа.

Глава пятнадцатая

Парк Александра-роуд

– Импи! – сказала Эди. – Ты же обещала!

За время её отсутствия Нид куда-то пропал.

Импи стояла в круге света, отбрасываемого настольной лампой. Эди слышала, как папа на первом этаже лязгает кастрюлями, готовя ужин.

– Должно быть, он пролез под дверь.

– Как ты думаешь, куда он мог пойти? – спросила Эди.

– Скорее всего, искать мелкие блестящие предметы. Или есть воздушный рис.

– Мы должны его найти.

Она опустошила банку с заколками для волос, стоящую у неё на столе. Потом посмотрела в ящике стола, среди скрепок и чертёжных кнопок.

– Давай проверим воздушный рис, – сказала Эди и побежала на кухню вместе с Импи, уцепившейся за её косу. Там Эди высыпала в миску остатки воздушного риса. Нида нигде не было видно.

– Эди, сейчас не время для завтрака, – заметил папа. – Скоро будет ужин.

– Это… учебный проект, – быстро выкрутилась Эди. – Я должна… э-э… определить, почему воздушный рис хрустит, щёлкает и лопается.

Она прижала ухо к миске с хлопьями и попыталась сделать вид, будто проводит серьёзный научный эксперимент. Это был дурацкий предлог, но папу было легко убедить.

– Я думаю, тебе понадобится молоко, – предположил он.

В этот момент собачья дверца распахнулась, и Бильбо влетел в дом, словно ужаленный пчелой. У него была густая шерсть, как у овцы, а пушистый хохолок на голове выглядел слегка покосившимся. Пудель галопом промчался через кухню и побежал по коридору к входной двери.

– Эти белки до добра не доведут, – заметил папа, продолжая деловито жарить сардельки. Эди предположила, что отнюдь не белки потревожили Бильбо. Она отчётливо услышала высокий крик «Йе-е-ха!», когда пудель пробегал мимо неё.

Через несколько секунд Бильбо сделал резкий разворот и, клацая когтями по полу, помчался по коридору в обратную сторону. Эди ухватила его за ошейник и заметила Нида, сидящего прямо в середине хохолка Бильбо. Флит сжимал в руках две пряди шерсти, словно поводья скаковой лошади, и, похоже, был вне себя от восторга.

– Нид! – воскликнула Эди.

– Йе-е-ха! – снова завопил Нид и дёрнул за шерсть, пытаясь направить Бильбо на очередной этап бешеной скачки. Вместо этого Бильбо сел и принялся яростно чесать за ухом, а потом встал и начал отряхиваться. На лице Нида отразилась тревога.

– Что-то его беспокоит, – заметил папа. К счастью, одна сарделька начала плеваться горячим жиром, и он снова обратил всё своё внимание на сковороду.

Эди наклонилась, выхватила Нида из шерсти Бильбо и поставила на стол. Всё ещё румяный от восторга после такой бешеной скачки, Нид нырнул в сахарницу. Импи слетела на стол и встала перед сахарницей.

– Ты идиот! – прошипела она. – Почему ты сбежал?

Нид проигнорировал её слова и уставился на пакет с воздушным рисом. Скрутив двойное сальто, он спрыгнул с края сахарницы, использовал чайную ложку как трамплин, перескочил через маслёнку и ловко приземлился у основания коробки