– Я не поняла. Где вы сейчас?

– Там же, где и был, – Малая Ордынка, восемнадцать, только вот насчет квартиры я не уверен. По-моему, это уже не пятая квартира.

– Что значит, не пятая? Вы перепутали дверь?

Я подумал, что, скорее всего, я даже не в том подъезде, в который входил. Площади комнат, через которые я проходил, вряд ли могли уместиться в небольших и довольно тесных подъездах.

– Я не знаю, но я на втором этаже.

– Что?! Почему?! Вы перепутали! Уходите, немедленно уходите! Вас могут поймать хозяева! – Было смешно и почему-то приятно слышать, как она беспокоится за меня.

– Не бойтесь, хозяева, если они есть, здесь те же, что и в пятой квартире, через которую я попал сюда.

Катя помолчала пару секунд и уже более спокойным голосом спросила:

– Откуда вы знаете?

Я усмехнулся.

– Догадался.

– Вы нашли? – Она словно недоговорила.

– Что именно?

– Не знаю. Мне казалось, что вы знаете, что искать.

Я удивился про себя. Откуда я мог знать, что нужно здесь искать? Я огляделся. И даже посмотрел вверх, но там, как ни странно, не было ничего особенного. Хотя, приглядевшись, я заметил нечто интересное.

Я вспомнил про девушку, которая ждала моего ответа, и вновь поднес к уху смарт.

– Катя, я перезвоню вам, как выйду.

– Вы нашли что-то? – Кажется, я уже говорил, что эта девушка умела читать мои мысли.

– Да. Я перезвоню вам, – повторил я как можно вежливей и отключил телефон.

Поискав глазами какой-нибудь предмет, чтобы взобраться на него и разглядеть, что это за маленькая такая штучка виднеется под самым потолком, я не нашел ничего лучшего, кроме этого самого стула и, внутренне содрогаясь от охватившей меня брезгливости, ногой подтолкнул его к стене. Взобравшись на массивные подлокотники пыточного стула, я дотянулся рукой до крошечного выступа, который оказался не чем иным, как мини-камерой. Не думая, я ухватился за нее кончиками пальцев и попробовал расшевелить. Пара маленьких белых кусочков, кружась, полетели вниз, и это все, чего я добился. Камера сидела глубоко, и, чтобы ее выковырять, требовался какой-то инструмент.

Как противник насилия, я никогда не носил с собой ножа и сейчас, наверное, впервые в жизни, по-настоящему пожалел об этом. Правда, недолго. Вспомнив, где нахожусь, я спрыгнул вниз и, чувствуя охвативший меня азарт, подбежал к маленькому столику, на котором лежали инструменты, которые можно увидеть разве что в морге. Чего здесь только не было, но я схватил длинный и довольно толстоватый для скальпеля инструмент и вновь взобрался на жуткий стул. Быстро проделал небольшую дырочку рядом с камерой и, расширяя ее по кругу, вскоре оголил всю камеру. Перехватив скальпель левой, правой рукой ухватился за камеру, пытаясь вытащить ее из стены.

Через минуту мои усилия увенчались успехом, и с легким шорохом камера вылезла из своей ниши. За ней потянулся провод, и я подумал, что некоторые фильмы все же полезно смотреть. Стараясь не оборвать тонкий проводок, осторожно и медленно потянул камеру вниз. Провод послушно выполз за ней, выламывая нетолстый слой штукатурки, скрывавшей его от посторонних глаз. Спрыгнув со стула, я перехватил провод ближе к стене и так же методично продолжил вытаскивать его. Дойдя до середины стены, тонкий кабелек, оказавшийся на удивление прочным, свернул направо и продолжил путь строго горизонтально.

Еще через пару метров он натянулся, и я понял, что все интересующее меня находится за стеной. Вспомнив о тайной двери, совершенно неотличимой от стен в предыдущем зале, я нажал в этом месте на твердую стену, но никакого эффекта. Не смущаясь, во мне словно ожили Эркюль, Мегрэ и прочие Пинкертоны, неторопливо исследовал ровную, без каких-либо выступов стену, и удача сторицей вознаградила за упорство.

В одном месте стена имела странный наклон, абсолютно неразличимый фронтально, но если смотреть на нее сбоку, то становилось заметно, что маленький кружок, диаметром чуть более двух сантиметров, имел едва заметный наклон. Вздохнув поглубже, я вдавил его. Сначала ничего не произошло, и я уже почти расстроился, но через секунду услышал звук маленького моторчика, доносящийся правее. Я взглянул в ту сторону и увидел, что стена, примыкавшая к противоположной от входа стене, отъехала назад. Держа в левой руке мощное оружие патологоанатома, я осторожно заглянул внутрь открывшегося проема.

Я часто смотрю фантастические фильмы, где непременным атрибутом картины является таинственный пульт с миллионом непонятных лампочек и индикаторов, и мне всегда было непонятно, как в них можно не запутаться. Например, нажать не на ту кнопку и все, баста! Разгерметизация, самоуничтожение или еще какая беда. То, что было в маленькой комнате, напомнило именно об этом. Половину комнаты занимал большой пульт с разными цветными, горящими лампочками, кучей мониторов и целым шкафом с рядами приборов, даже издали напоминающими записывающие устройства. Назвать их видеомагнитофонами почему-то не поворачивался язык. Рядом высилась этажерка, на которой ровными рядами стояли маленькие, плоские квадратные коробочки.

Меня прошиб пот. Что было на них записано, можно было только представлять, но азарт, целиком овладевший мною, вынудил взять первую попавшуюся коробочку, которая оказалась мини-диском, с магическими цифрами 32 на лицевой стороне, и вставить ее в прорезь одного из устройств. Я увидел кнопку с надписью на английском языке, означавшую пуск, и нажал ее. На мониторах ничего не появилось. Тогда я вынул мини-диск и вставил его в следующее устройство. То же самое. Так повторилось несколько раз, пока я наконец не догадался потыкать несколько кнопок на пульте. На экране слева изменилась картинка, и вместо темного помещения, в котором угадывался банкетный зал, возникла комната, из которой я только что вошел сюда. Комната была видна сверху и почти по диагонали. Дальнейшее вогнало меня в ступор. На стуле, с помощью которого я добрался до камеры, сидел голый мужчина, то и дело подскакивающий на сиденье, словно ему в одно мягкое место вонзали сапожное шило. Я вспомнил дыру в сиденье и почувствовал, как судорожно дернулся мой несчастный желудок.

И это было лишь начало! Откуда-то, из мертвой для камеры зоны, к нему подошла женщина, одетая, а точнее раздетая в какие-то ремешки, выполнявшие функции то ли одежды, то ли белья, и, что-то сказав привязанному к стулу мужику (звука не было, но ее пантомима была очень выразительна), ткнула его чем-то длинным в область живота. Мужчина снова дернулся и затих. Она потыкала его несколько раз, на что он каждый раз пытался приподнять руки, притянутые к подлокотникам, и даже без звука было понятно, что ему очень больно. Лиц было не разглядеть, освещение не позволяло, да и угол был довольно острым, поэтому разглядеть персонажей подробней не удавалось. Женщина постояла возле мужчины, что-то нашептывая ему в ухо и не забывая тыкать своим орудием, затем на несколько секунд исчезла из поля зрения, а когда появилась, в ее руках было что-то живо напомнившее огромные кусачки, лежавшие на «хирургическом» столике.

Она присела на корточки и начала делать ему минет. Мужчина заерзал на стуле, но женщина не останавливалась. Через несколько секунд, видимо добившись того, чего хотела, она встала и, протянув эти ужасные кусачки, что-то ухватила у того между ног. Несчастный запрокинул голову вверх, и, несмотря на маленький экран, я разглядел его расширенные от боли глаза, смотревшие прямо на меня. Рот мужчины был искривлен в крике, и, несмотря