– Да, – согласилась мама. – Перемирие держится, но искры порой летят. Мы остаёмся дома, скрытые, и используем нашу магию во благо, то есть вреда не приносим. А Морганы пользуются своей магией… иначе…

– Но «иначе» же не значит «во зло», да? – спросила я, вспомнив, как Морганы упомянули некий «план» и как суетилась их маленькая колдунья.

– Между нашими семьями существует определённое… недоверие, – неохотно признала мама. – Так… насчёт задумки твоей тёти Конни… ты должна вставать с нами в звезду и дальше, дорогая. – В её тёплых коричневых глазах читалось беспокойство.

– Я должна?

– Да.

Моя мама очень редко употребляет по отношению ко мне это слово.

Она положила руку на мои уставшие кисти – этот октябрь заметно усилил мою нервозность, и я без конца их заламывала и перебирала пальцами.

– Тебе прекрасно известно, что мы не желаем многого, – с улыбкой сказала мама. – Ты спросила, что мы будем делать с новыми силами, и, по правде говоря, тёте Пруди было бы достаточно, если бы ей больше никогда не пришлось видеть людей. А тётя Конни считает, что обладать этой силой – это наше право. Но, по сути, для нас это способ быть самими собой, всё время. А для этого нам необходимо первыми вернуть нашу магию.

– Первыми? – переспросила я, чувствуя, как в груди тоже нарастает тревога.

– Раньше Морганов. Только так мы будем в безопасности. Если они заполучат круглогодичную магию раньше нас, нашему перемирию придёт конец.

– Не знала, что у нас соревнование, кто быстрее захватит магию, – покачала головой я.

– Я бы не назвала это соревнованием, – сказала мама. – Мы пока не нападали друг на друга с помощью магии, в отличие от наших прародительниц, но мы опасаемся, что Морганы опять это сделают.

– И что потом? – я попыталась осознать серьёзность последствий.

– Только звёзды знают, – просто ответила мама.

Нахмурившись, я подняла глаза к потолку. Всезнающие звёзды – ну да. Но теперь я понимала, чем вызвано мамино беспокойство. Вряд ли звёзды встанут на пути жаждущих силы Морганов.

– Разумеется, нельзя забывать о правиле изгнания. Если ведьма обращает свои силы против другой ведьмы, она обязана покинуть свой ковен, – добавила мама, будто зачитывала примечание мелким шрифтом. И снова улыбнулась: – Но на этот счёт не волнуйся. Лучше подумай, как отмена временных ограничений осчастливит твоих тёть. Даже Мирабель, думаю, обрадуется.

– Уверена? – спросила я.

– Октябрь – слишком малый срок, чтобы по-настоящему повеселиться, но пока Конни не слышит, мы можем… – мама шагнула вплотную ко мне и широко взмахнула левой – мы с ней обе левши – рукой, остановив её перед своим лицом.

Мамины руки были все в мозолях из-за бесконечного шитья, глажения и прочих всевозможных занятий, которыми она зарабатывала нам на жизнь, но с наступлением октября кожа на её ладонях становилась мягче.

Ведьму легко узнать по рукам. У мамы изящные тонкие пальцы с длинными ногтями, кончики которых искрят магией, и отчётливый узор на ладонях. Она трижды покрутила пальцем у себя над головой и опустила его к противоположному плечу, будто укутывалась в невидимый шарф.

– Мам, – с подозрением произнесла я.

У неё так здорово получалось. Будь это впервые, когда я наблюдала, как она творит магию, я бы зааплодировала. Но один месяц жизни по-королевски бросает издевательскую тень на остальные одиннадцать.

Вдруг я услышала тихое ржание.

– Бобби, – вырвалось у меня.

– Она тебя ждёт, – сказала мама, и из-за мусорного ведра на кухне выбежала крошечная пони. Она была намного меньше, чем я её помнила: либо потому, что мама её такой вообразила, либо потому, что я выросла.

Пони из моего детства ткнулась носом мне в бедро. Мама сложила ладони вместе, и в них из ниоткуда возникло зерно, которое она пересыпала в мои, чтобы я покормила Бобби.

– Ох, Бобс, – прошептала я, когда пони довольно захрустела.

У неё была светлая неровная чёлка, падающая на большие глаза в обрамлении густых ресниц, и стоящая торчком грива. Но больше всего в наш с ней Первый октябрь меня очаровала звезда у неё во лбу. Из-за длинной шерсти она казалась плюшевой, с нижней челюсти у неё свисала маленькая бородка, а ноги из-за щёток – длинных волос, прикрывающих копыта, – выглядели как заросшие перьями.

– Я всегда недоумевала, почему ты не пожелала ничего более экстравагантного, – с улыбой сказала мама. – В моём детстве я проводила октябри в компании красивого крылатого единорога.

У Бобби было круглое пузо. Я бы не стала обсуждать это вслух, чтобы её не обижать, но если смотреть на неё в профиль, бока у неё выпирали, как у бочки. Мы с ней обе были «пышками», правда, разбирающиеся в этом люди ещё бы добавили, что у Бобби толстая шея и густая шерсть, чем я похвастаться не могла.

– Возможно, ты считала, что многое теряешь с приходом магии. Но ты также и многое обретаешь. – Мама на полном серьёзе верила, что магия – это лучшее, что может приключиться с человеком, пусть даже и всего на один месяц.

Я сглотнула. Дело совсем не в пони. Она милая. Проблема заключалась в тайных планах нашей семьи. Я правда готова с ними смириться, получив взятку в виде мини-лошадки?

– Помнишь те движения, которым я тебя учила? – с надеждой спросила мама.

Я не помнила. А в прошлом году, когда на Мирабель впервые снизошла магия, мама ничему меня не учила, занятая разрешением её Арктического Кризиса.

– Вроде бы, – сказал я и покрутила пальцем в воздухе.

Мамина улыбка слегка увяла:

– Осторожнее, дорогая.

Как бы мне хотелось, чтобы наша магия была отделима от нас! Чтобы её можно было аккуратно задвинуть в шкаф и доставать по необходимости. Мне ужасно нравилась идея с волшебными палочками, потому что от мысли, что магия прямо у меня в руках, у меня обмирает сердце.

Я вытянула их перед собой.

– Это твои инструменты, – сказала мама, вставая позади меня и повторяя моё движение. – Но главное – твоё воображение. Необходимо представить, что именно ты хочешь с их помощью сотворить.

Я это знала, и не скажу, чтобы это как-то мне помогало. Возможно, у меня просто недостаточно развито воображение.

– Представь это как светящуюся золотую нить, – настаивала мама.

Но внутри меня не было никаких золотых нитей. Скорее конвульсивно дёргающиеся шарнирные куклы.

– Я чувствую себя глупо, – призналась я.

– Да, но это нормально. – Мама положила ладони мне на плечи и несколько раз сжала, словно надеялась расслабить меня массажем. – Дай угадаю: ты ещё ни разу не пробовала? Разумеется, ты будешь чувствовать себя глупо, пока