ускользнет в один из многих своих тайных ходов или порталов. Доводилось мне когда-то давно участвовать в подобной облаве… сущий кошмар. Воистину, само воплощение мерзкой шкодливой природы Первомира…

— Раз у вас всё так плохо, может, сосредоточитесь тогда на подтверждении ранга? — предложила девственный рыцарь, как ей казалось, отличную идею. — А мне оставьте поиски мальчика. Если не забыли, я всё ещё баронесса и героиня-драконоборец. Моего авторитета вполне хватит заставить какого-нибудь придворного колдунишку создать поисковой артефакт.

— Какое интересное предложение! — голос полукровки буквально лучился сарказмом. — Дорогуша, а как артефакт будет создан, ты вернешься за нами?

— Да-а… конечно! — взгляд героической девственницы забегал. — Как я, благородный рыцарь, могу обмануть своих боевых подруг, хо… хо-хо-хо! Несомненно, как только я найду героя, то сразу же приведу его к вам! Всё же, вы мои старые хорошие знакомые, да и со стороны муженька на свадьбе должен хоть кто-то присутствовать… хо-хо-хо!!!

— Она снова стала жертвой собственных девственных иллюзий, — вздохнув, потерла глаза полуэльфийка.

— Bloede dh’oinе… — покосившись на наглую баронессу, выругалась на квенья Сэльдана.

— Pathetic, — не отстала от подруги и паладинша, за годы совместных странствий успевшая понабраться от той всякого.

Впрочем, конфликт до откровенного мерения объёмов бюста, как это принято у лихих боевитых женщин, дорасти не успел, ибо явилось в тот самый миг зло более древнее…

— Девочки мои, вот я вас и нашла! — огорошил всех присутствующих до боли знакомый, с лёгкой хрипотцой, чарующий женский голос, а после само пространство содрогнулось, замерцало и разверзлось, являя всём собравшимся ту, с кем никто из присутствующих не хотел бы связываться, особенно имея на руках «героя». — Итак, сладенькие, у меня дел много, поэтому обойдемся без долгих утомительных перепетий. Где сахарок, и… — тут взгляд ведьмы упал на притаившуюся в углу комнаты Вирджинию, от чего Идриль аж запнулась на пару мгновений. — …и почему вы в компании девственного рыцаря, чья темная аура инцельфства столь велика, что может этим посоперничать со всеми эльфийскими принцессами разом?

— Он… он скончался! — первой отмерла бард, преодолев удивление вперемешку с легкиим испугом. — Мы с девочками не сдержались и… мир его праху.

— Ох, какое горе, — прикрыв глаза, карикатурно выгнулась назад волшебница, приложив обратную сторону ладони ко лбу, словно борясь с ускользающим от ужаса услышанных новостей сознанием. — Какое горе, что мама не научила тебя не врать старшим. Особенно эльфийским колдуньям с многотысячиоетным опытом.

— Ничего мы тебе не скажем! — вскочила на ноги великанша, ломая и без того несостоявшуюся ложь. — Задохлик-герой наш! И мы будем его сну-сну!

— Да неуже-е-ели, — протянула ведьма, и отблеск истинной магии в её взоре не обещал собравшимся авантюристкам и примкнувшей к ним баронессе ничего хорошего.

— Это был долгий, насыщенный, но очень хороший день, — как только дверь в покои эльфийки захлопнулись, негромко обратилась та не то к своей пушистой ноше, не то к себе самой. — Впервые в жизни у меня появился раб! Впервые я целовалась не с отцом или братом, получая взамен удары от разозлившейся матери, а с принадлежащим мне мужчиной… хоть день этот в лунном календаре помечай и празднуй, как второй день рождения.

Висящая у дроу подмышкой кицунэ лишь едва слышно фыркнула в ответ на этот монолог. Её сейчас больше волновало то, что взбредёт остроухой в голову на её, лисичкин, счёт. А в том, что это будет нечто странное, возможно даже неадекватное, фенек не сомневалась.

— Посиди-ка пока здесь, — опустив зверюшку на мягкое, обитое бархатом кресло, Эрелуне направилась к ростовому зеркалу, перед которым начала неторопливо раздеваться, внимательно при этом наблюдая за собственным отражением. Нет, это не было стриптизом или иным танцевальным методом раздевания, просто девушка старалась избавляться от одежды максимально элегантно, даже маняще. Но и нотки откровенного самолюбования не ускользнули от чуткого кицуньего взора.

— Я красотка, — поворачиваясь то одним боком, то другим, пробормотала эльфийка, держа в руках последний элемент недавно снятой одежды. — Само совершенство. Жалкие самцы должны возбуждаться лишь от одного моего присутствия, ху-ху-ху. Я настолько хороша, что сама бы себя трахнула. До визга бы разрабатывала эту дырочку сначала пальчиками, а потом и кулаком… какая жалость, что у меня нет сестры-близнеца… хотя нет, хорошо. Эта грязная сука попыталась бы притвориться мной, чтобы соблазнить мою свинку.

Пока дроу разговаривала сама с собой, лисичка была занята визуальным изучением комнаты. Ну, что тут сказать… самый настоящий женский будуар насквозь прогнившей дроу с тёмной, извращённой душой. Раз в пять больше каморки её партнёра, и примерно настолько же обставленнее. Тут и тумбочки с духами, маслами и лосьонами, и большое зеркало, и овальной формы кровать с настоящим матрасом, а не просто досками, на которой бы свободно поместилось аж шесть эльфиек и три гоблина в придачу. У противоположной стены шкаф, на стенах весят вперемешку с кинжалами и клинками всевозможные виды стимулов, плетей и бичей. Одним словом, комната сильной, независимой, но одинокой дроу. Особенно если судить по вытянутой форме флаконов некоторых лосьонов…

— Ах свинка… — тем временем прижала к своему лицу собственные ношенные трусики девушка, после чего несколько раз глубоко вздохнула. — Ты такой мерзкий, что я вся промокла… такими темпами никакого белья мне не хватит рядом с тобой. Тогда, быть может, лучше ходить совсем без них? Ох, нет-нет, если другие сучки заметят после меня влагу на полу, пойдут ненужные слухи. Как хлопотно…

От этих разговоров у лисички, буквально, уши вяли, но ничего нельзя было поделать. По крайней мере, пока…

— Свинка, ты должен был меня вылизать… — тем временем, запрокинув голову, начала левой рукой мять свою грудь дроу, а правой ласкать своё женское естество. — Досуха обсосать… ох… — лаская себя, эльфийка томно простонала, резко крутанув свой сосок. Пальчики же девушки уже давно активно ласкали её изнутри. Сначала два, потом три, вскорости время подошло и для четвёртого. — Грязная свинья… ох… надо было объездить тебя прямо на том… да… том холодном каменном полу! Чтобы ты жалко хрюкал и… хм-м… визжал, пока я досуха выжимала последнее из твоего жалкого… да… дряблого члена… да-да-да-да… хорошо…

Эльфийку забила мелкая дрожь. Пару раз её ноги, со сладким, одновременно болезненным стоном, сводила судорога, а под конец, и вовсе, влага с противным хлюпаньем брызнула прямо на зеркальную поверхность.

— Слабачка… — едва слышно бросила себе под нос яматская нечисть. — Даже рукоблулит быстро… и без огонька.

— Ах, ха-ха-ха… — тем временем, рассматривая собственную липкие от соков ладонь, рассмеялась Эрелуне. — Я прекрасна. Я лучше всех, — после чего, с причмокиванием жадно облизав свои пальчики, смачно поцеловала в губы собственное отражение.

— Да склочный нечёсаный мех