— Не смешите меня! Еще скажите, что рожающая женщина должна прыгать, чтобы ее ребенок легко вышел! — Доктор усмехнулся.

— Для меня важен только результат. Плоть Денизы не разорвалась, у нее не было кровотечения, а Альбер — довольно крепкий малыш. Я обещала приехать завтра, чтобы убедиться, что с ними обоими все хорошо.

— А эта ваша бравада! Отказаться взять деньги! Похоже, вы действительно выходите замуж за богатого наследника.

— Даже если бы Луиджи был бедным, нищим, я все равно вышла бы за него замуж.

— Луиджи? Вы говорили о неком Жозефе. Надо бы узнать, кто наденет на ваш палец кольцо.

— Просто он так себя называет. Филипп, вот и гостиница. Спасибо, что так быстро пришли мне на помощь.

— Моя помощь вовсе не понадобилась, но я имел удовольствие вновь видеть вас, причем за работой! — пошутил доктор Кост.

— Нет, вы очень помогли мне. Если бы я не обратилась к вам, этот молодой доктор воспользовался бы щипцами, которые считает дьявольским орудием.

Они оба от души рассмеялись. Взяв Анжелину за руку, акушер с наигранным сожалением сказал:

— По вашей вине я пропустил многообещающий ужин. Анжелина, моя дорогая Анжелина, мне трудно с вами расстаться. Но скажите, я по-прежнему должен искать вам замену?

— Нет, не трудитесь. Я ошибалась. Я не отрекусь от своего ремесла.

Виктор Пикемаль соскочил с козел, чтобы зажечь светильники. Юноша дал себе слово, что будет не спеша ехать до Сен-Лизье, чтобы насладиться присутствием очаровательной пассажирки.

— Прощайте, моя дорогая, — прошептал Филипп. — Желаю вам счастья.

С этими словами он поцеловал Анжелину в губы, поцеловал жадно, быстро, недвусмысленно. Этим поцелуем доктор давал молодой женщине понять, что жаждет ее, что до сих пор любит.

— Прощайте, — ответила Анжелина, когда доктор выходил из фаэтона.

Ошеломленная Анжелина провела по губам указательным пальцем. «Решительно, никто не заботится о моей нравственности! Мне придется вновь исповедаться», — подумала Анжелина. Ее скорее позабавил поступок доктора, чем рассердил.

Но на этом сюрпризы не закончились. Провожатый Анжелины пустил лошадь рысью в сторону дороги, ведущей в город. Держа вожжи одной рукой, он обернулся:

— Я хотел бы еще раз поблагодарить вас, мадемуазель! — воскликнул он. — Я так горевал, когда умерла Альбертина. Я говорил себе, что, если нас покинет и Дениза, я запишусь в солдаты.

— В любом случае вы скоро станете им, — отозвалась взволнованная Анжелина.

— Мне девятнадцать лет. Еще успею надеть форму. Но вообще-то я не горю желанием стать солдатом. Однако я сдержал бы клятву, даю вам слово.

— И вы оставили бы родителей наедине с таким огромным горем?

— Да. Возможно, это огромное горе и заставило бы меня бежать из дома, — сказал Виктор. — Теперь благодаря вам я могу остаться здесь на какое-то время.

В слабом свете двух светильников Анжелина лучше разглядела своего возницу. Это был миловидный молодой человек с темными глазами. Нос у него был немного крупноват, но гармонировал с высоким лбом, на который упала темная прядь.

— Я охотно пригласила бы вас на свою свадьбу в декабре, — лукаво сказала Анжелина, догадываясь, что этот молодой цветущий мужчина проявляет к ней неподдельный интерес.

— О нет! Вы выходите замуж? Черт! — пошутил он.

— Мне очень жаль, если я разочаровала вас, но я обручена. Ничего не поделаешь… Но у моей фрейлины нет кавалера.

— И она такая же красивая, как и вы? — спросил он.

— Розетта просто очаровательна! А теперь, мсье Пикемаль, мне хотелось бы, чтобы вы смотрели на дорогу. Сейчас темно, и вы постепенно забираете влево.

— О, в это время на дороге никого нет.

Тем не менее Виктор прислушался к словам Анжелины. Измученная, но невероятно счастливая, Анжелина откинулась на спинку сиденья. После поворота перед ее глазами появилась очаровательная картина. На горизонте возник древний город Сен-Лизье, ее любимый город. Тучи рассеялись. На ночном небе, прямо над крышей Дворца епископов, сиял полумесяц. Освещенные окна домов походили на сонм маленьких огоньков. Их свет прогонял темноту, согревал душу и заставлял мечтать одинокие сердца.

«Еще несколько минут, и я увижу Луиджи и всех тех, кого так люблю. В моем камине будет гореть огонь, и я соберу неплохой урожай улыбок!» Анжелина была счастлива. Взгляд ее прекрасных глаз, увлажненных слезами благодарности, устремился на зубчатую башню собора. «Примириться с Богом, как говорил отец Ансельм. Теперь я понимаю, насколько это важно».

Виктор Пикемаль остановился на улице Мобек, прямо перед воротами дома Анжелины, и спрыгнул на землю, чтобы помочь своей пассажирке выйти из фаэтона. Он был выше ее на голову. Отвесив любезный поклон, юноша сказал:

— Спокойной ночи, мадемуазель. Еще раз благодарю вас за то, что спасли мою сестру. Завтра я поставлю в церкви свечу, чтобы возблагодарить Господа и Пресвятую Деву Марию.

— Вы правильно сделаете, Виктор. Прощаюсь с вами до завтра, поскольку обещала приехать, чтобы убедиться, что мама и малыш чувствуют себя хорошо.

— В котором часу вам будет удобно? Я с удовольствием заеду за вами.

— У меня есть коляска и белая кобыла, спокойная, как ягненок. И все же большое спасибо.

— Очень жаль. Возможно, я тогда познакомился бы с вашей фрейлиной.

Анжелина рассмеялась. Этот юноша пришелся ей по душе.

— Приезжайте завтра утром, часов в десять.

— Договорились. Я буду пунктуален, не волнуйтесь.

Анжелина простилась с Виктором и вошла во двор. Ей навстречу устремилась белоснежная масса. Овчарка, положив лапы на плечи молодой женщины, принялась лизать ее подбородок.

— Прекрати, Спаситель! Успокойся, моя собака! Что за манеры!

В это мгновение Анжелина почувствовала, что ее обнимают мужские руки. Едва заметив Анжелину, Луиджи вышел из конюшни, чтобы прижать ее к себе.

— Анжелина, похоже, ты помчалась на помощь пациентке? Ты, которая твердо решила отречься от своего ремесла!

Луиджи шептал Анжелине в затылок, вдыхая аромат ее волос:

— Я так спешил к тебе! Я хотел рассказать о своем визите в аббатство. Ой, да ты дрожишь! Мы все тебя ждем.

— Я дрожу от радости, Луиджи, — прошептала Анжелина. — Мне тоже не терпелось тебя увидеть.

Он, не разжимая объятий, повел ее к дому.

— Октавия оставила тебе твою порцию. Анри уснул, прижавшись к Розетте. Моя мать делает успехи: она выпила кофе, чтобы дождаться твоего возвращения. Анжелина, прежде чем мы войдем в дом, я хочу тебе кое в чем признаться. Я беседовал наедине с отцом Северином. Разумеется, он радуется тому, что мы поженимся, поскольку я положу конец своей вольной жизни. Это его слова. Увы! Я поклялся ему, что не дотронусь до тебя до благословения нашего брака. Тут невольно станешь неверующим.