Сталин же делал все, в том числе с помощью имевшего все черты блефа дипломатического зондирования, — а это, кстати говоря, в определенных ситуациях весьма эффективное средство, в том числе, при необходимости, и «оружие» тоже, — чтобы оттянуть неминуемое военное столкновения, c Германией, которое неустанно провоцировалось англосаксонским Западом. Прежде всего, чтобы успеть перевооружить армию и лучше подготовить страну и народ к войне. Именно ради этого 25 ноября 1940 г. Молотов по поручению Сталина передал германскому послу в Москве Шуленбургу ноту, в которой развивалась идея политического и экономического сотрудничества, но на жестких советских условиях. В частности, Берлину фактически был предъявлен ультиматум о выводе германских войск из Финляндии. Выдвигалось и условие о необходимости принятия Берлином мер по предоставлению гарантий безопасности СССР со стороны Черноморских проливов, через которые ВМФ Германии мог проникнуть в Черное море и напасть на Советский Союз. Выдвигалось и условие о необходимости воздействия Берлина на Токио, дабы побудить Японию отказаться от своих прав на угольные и нефтяные концессии на Северном Сахалине. Ниже приводится полный текст той самой ноты, однако перед этим ознакомьтесь, пожалуйста, с предложением Риббентропа от 13 ноября 1940 г. о Пакте четырех держав, переданным В. М. Молотову в Берлине:

Эвентуальный комментарий. Текст этого предложения был передан не в письменном виде, а был продиктован Риббентропом В. М. Молотову во время их беседы. Причем Риббентроп старательно подчеркивал, что это всего лишь сырые мысли, хотя и обсужденные в предварительном, но общем порядке с Японией и Италией.

Особая папка

«Предложение г-на Риббентропа от 13 ноября 1940 г. о Пакте четырех держав, переданное В. М. Молотову в Берлине.

1. Согласно пакту трех держав Германия, Япония и Италия пришли к соглашению, что нужно воспрепятствовать расширению войны в мировой конфликт и что необходимо совместно работать для установления мира; они объявили о своем желании привлечь к сотрудничеству с ними другие народы в других частях мира, поскольку эти народы согласны дать своим стремлениям то же направление. СССР заявляет о своей солидарности с этими целеустремлениями и решил со своей стороны политически сотрудничать с участниками пакта трех.

2. Германия, Италия, СССР, Япония обязуются уважать сферы взаимных интересов. Постольку-поскольку сферы этих интересов соприкасаются, они будут в дружественной духе договариваться по всем возникающим из этого факта вопросам.

3. Договаривающиеся стороны не будут поддерживать группировок, направленных против одной из них. Они обязуются поддерживать друг друга экономически и будут стремиться расширить свои экономические соглашения.

4. Это соглашение можно было бы заключить на продолжительный срок, скажем на 10 лет[375].

Ответная советская нота от 25 ноября 1940 г. гласила: «Передано г. Шуленбургу мною 25 ноября 1940 года. В. Молотов

Особая папка

СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи, изложенный г. Риббентропом в его беседе с В. М. Молотовым в Берлине 13 ноября 1940 года и состоящий из 4-х пунктов, при следующих условиях:

1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии, представляющей сферу влияния СССР, согласно советско-германскому соглашению 1939 года, причем СССР обязывается обеспечить мирные отношения с Финляндией, а также экономические интересы Германии в Финляндии (вывоз леса, никеля).

Комментарий. Ведь очевидно же, что Сталин всерьез опасался германского удара на Северо-Западном направлении, со стороны Финляндии, уже откровенно втягивавшейся в военное сотрудничество с нацистской Германией. Ведь это же было предусмотрено еще планом Гофмана. Еще большую угрозу представлял совместный немецко-финляндский удар. Вот истинная природа происхождения требования № 1. Сталин откровенно стремился обеспечить безопасность СССР на данном конкретном направлении. К слову сказать, еще до истории с письмом Риббентропа и визита Молотова в Германию, высшее руководство СССР в самом острой форме ставило пред Германией вопросы по Финляндии, что четко прослеживается по опубликованным документам внешней политики СССР.

2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопасности черноморских границ СССР и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды.

Комментарий. Это требование такого же рода, имеющее к тому же давнюю историю. Проблема военной безопасности на южном направлении — одна из главнейших стратегических задач России на протяжении веков. Увы, но именно на этом направлении России многократно приходилось проливать кровь, отстаивая свою независимость, суверенитет и территориальную целостность. Да и Первая мировая война наглядно показала, что никакие международные конвенции не обеспечивают исполнение запрета на допуск военно-морских кораблей воюющей с Россией державы в Черное море. Корабли германского военно-морского флота преднамеренно были пропущены в Черное море британской средиземноморской эскадрой. А в целом за период 1914—1920 гг. каких только флагов ни повидало российское черноморское побережье, включая даже и экзотические в тот период времени. Обеспечить безопасность на этом направлении возможно, увы, только силой, вот истинная природа происхождения этого требования.

3. Если центром тяжести аспирации[376] СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.

Комментарий. И это требование имеет принципиально аналогичное происхождение — опасения за безопасность. Разница лишь в том, что здесь имеются некоторые стратегические нюансы, которые, как правило, преднамеренно не желают учитывать, потому что обратное автоматически ликвидирует любой намек на антисталинизм и резкие осуждения якобы имевших экспансионистских агрессивных амбиций Сталина. Во-первых, дело в том, что еще в период советско-финляндской войны Великобритания и Франция откровенно планировали нанесение массированных бомбовых ударов, прежде всего именно по Баку, который в то время являлся главным центром добычи нефти в СССР. В Советском Союзе об этом прекрасно знали по донесениям разведки. К тому же после завершения западного похода, в ходе которого были захвачены важные документы стратегического планирования Великобритании и Франции, гитлеровцы не без злорадства и ехидства опубликовали план воздушных налетов на Баку, разработанный совместным англо-французским командованием ВВС. Кстати говоря, Риббентроп именно это и имел в виду, указав в своем послании Сталину на факт публикации некоторых документов. Эти планы похоронены не были, о чем также было известно Сталину. Так что его опасения за безопасность на этом направлении были оправданы. К тому же следует иметь в виду, что хотя на тот момент и не очень-то явно выраженные, но агрессивные устремления к этому региону проявлял и сам Третий рейх. Поэтому опасения и требования Сталина были вдвойне оправданы. Во-вторых, следует иметь в виду также и то обстоятельство, что по договору с Ираном от 1921 г. в интересах обеспечения собственной безопасности на этом направлении, СССР имел право на введение своих войск в северную часть Ирана. Резюмируя, следует указать, что ничего сверхъестественного в требовании СССР, изложенном в п. 3 не было.