Выражение лица Клинтана оставалось очень спокойным, пока он слушал. Теперь Рейно сделал паузу, позволяя тишине наполнить кабинет.

— Ваша светлость, — сказал он наконец, — я согласен, что эти убийства представляют собой очень опасную проблему. Тем не менее, кем бы ни был на самом деле этот «сейджин Мэб», кажется очевидным, что он действительно представляет крупную организацию с пугающими возможностями. Он отрицает демоническую сущность, и, возможно, он говорит правду — конечно, мы нашли место, где злодеи, убившие отца Виктира и отца Хаскилла, разбили лагерь, ожидая своей возможности, и можно сомневаться, что демонам понадобились бы костры или навесы. Но как бы то ни было, он и его… союзники продемонстрировали очень большой охват. Что бы мы ни делали, новости о том, что случилось с отцом Виктиром и отцом Хаскиллом — и с солдатами, которые помогали им в Саркине, — распространятся. Мои агенты-инквизиторы сделают все, что в наших силах, чтобы хотя бы замедлить рассказы и пересказы, но с нашей стороны было бы глупо притворяться, что мы действительно можем это остановить. Без сомнения, мы смогли бы завершить очищение Саркина, как вы того желаете, но если мы это сделаем, и если этому так называемому сейджину и его союзникам удастся убить только одного или двух инквизиторов и солдат, которые выполняют эту задачу, что произойдет, когда эта история начнет распространяться так же хорошо?

В кабинете Жаспара Клинтана было очень, очень тихо в течение очень, очень долгого времени.

Форт Тейрис, провинция Шайло, республика Сиддармарк

— Чарисийцы? Чарисийцы?! — генерал Лейрейс Уолкир в ужасе уставился на посланца полковника Синджилтина. — Они чарисийцы?

— Да, сэр, — лейтенант, который до восстания был капралом, казалось, был немного озадачен реакцией Уолкира.

— Понятно. — Генерал заставил себя глубоко вздохнуть и кивнул. — Понятно, — повторил он. — Передайте полковнику Синджилтину, что я хотел бы видеть его здесь как можно скорее.

— Да, сэр. — Лейтенант коснулся своего нагрудника и удалился, а Уолкир поднялся со стула, подошел к окну и слепо уставился на укрепления, которые он строил последние десять месяцев.

Он был достаточно встревожен, когда поступили сообщения о войсках, лояльных отступнику Стонару, в пределах одного дневного перехода с востока от форта Тейрис, но это не было полной неожиданностью. Очевидно, было бы лучше, если бы верным удалось захватить контроль над всем Шайло, но они этого не сделали, поэтому для Стонара и его еретических союзников было разумно попытаться вернуть западную часть провинции, как только они посчитали, что смогут. То, как они явно уловили подходящий момент, говорило о том, чего Уолкир на самом деле не хотел слышать о продвижении джихада в других местах, но, по его лучшим оценкам, у них не могло быть намного больше семи или восьми тысяч человек. Он предусмотрел возможность удерживать форт Тейрис на неопределенный срок от нападения из внутренних районов республики гораздо большими силами, чем приближавшиеся. И что еще более важно, сообщения, которые он получил от герцога Харлесса до того, как диверсанты уничтожили семафор где-то между фортом и городом Хармич, убедили его в том, что вскоре ему на смену прибудет огромная армия герцога.

Однако никто не предупреждал его о том, что следует ожидать вражеских сил с запада — и особенно сил чарисийцев. Хуже того, у него не было даже намека на предупреждение до вчерашнего вечера, когда он приказал Синджилтину выслать разведчиков для выявления неизвестных нарушителей, о которых сообщалось из Хармича. Он надеялся — или позволял себе надеяться, — что это может быть авангард герцога Харлесса, хотя время было против этого. Следующим предпочтительным результатом было бы то, чтобы сообщение оказалось необоснованным слухом. Наименее предпочтительным исходом было то, что вместо этого там оказался враг.

Он также был не слишком доволен тем, что они забрались так далеко на юг, прежде чем их кто-нибудь заметил. Тем не менее, территория к западу от форта Тейрис практически обезлюдела во время восстания, так что, вероятно, не должно быть слишком удивительно, что еретиков не заметили раньше. Но чарисийцы? С самого начала было трудно получить достоверные новости, но ничто из того, что он слышал, не предполагало, что еретики могут осмелиться вывести войска из уступающих численностью блокирующих сил, которые противостояли епископу воинствующему Каниру вдоль Дейвина.

Но откуда еще они могли взяться, если предположить, что кавалерия Синджилтина правильно их опознала? Единственный путь, которым они могли попасть сюда, был по каналу Бранат, и Уолкир нервно барабанил пальцами по подоконнику, размышляя об этом. Отец Нейклос Ванхейн, младший священник-шулерит, который присоединился к Уолкиру при захвате форта Тейрис, был утвержден в качестве его специального интенданта, как только они смогли связаться с Матерью-Церковью. И три месяца назад они получили разрешение генерального инквизитора на уничтожение шлюзов каналов, если этого потребует джихад. На самом деле полковник Мартин, командующий 6-м пехотным полком, убеждал Уолкира уничтожить или вывести из строя шлюзы канала Бранат, по крайней мере, до того места, где он пересекал главную дорогу Хармич — форт Сент-Клейр. На самом деле он хотел пойти дальше и полностью вывести из строя все триста или четыреста миль канала на юге.

Полковник Замсин, командовавший 15-м пехотным полком, согласился с Мартином, и Уолкир разрывался между согласием с ними и сохранением жизненно важного ресурса.

Его решение было осложнено необходимостью утвердить свою власть. Мартин и Замсин пришли из регулярных войск, как и Уолкир. Но в то время как Замсин и Уолкир были капитанами до восстания, Мартин был майором. Нынешнее звание Уолкира было присвоено само собой, при сильной поддержке отца Нейклоса, на том основании, что человек, который успешно захватил форт Тейрис у его гарнизона, был логичным офицером, который должен был командовать его обороной. Его повышение было подтверждено управлением инквизиции, и Мартин и Замсин приняли его, хотя и неохотно.

Несмотря на это, Мартин — как офицер, который привел к верным в целости и сохранности шестьдесят процентов своего полка — явно возмущался своим подчинением. Замсин тоже мог бы, но если и так, он лучше это скрывал. Как бы послушно Мартин ни принимал приказы Уолкира, было очевидно, что он чувствовал, что это его должны были поставить командовать. Это создавало определенные проблемы, когда дело доходило до принятия совета Мартина, поскольку было жизненно важно избежать появления впечатления, что Уолкир танцует под руководством полковника. Несмотря на это, Уолкир был склонен согласиться с ним, по крайней мере, в том, что касалось отключения шлюзов между Хармичем и фортом. Однако в предыдущих приказах Матери-Церкви ему подчеркивалась важность сохранения канала, чтобы силы, наступающие из Деснаира, могли быстро продвинуться в тыл еретикам, противостоящим армии Гласьер-Харт, если это окажется необходимым. Никто не отменил эти приказы, и отец Нейклос яростно доказывал, что разрушение шлюзов, когда поблизости даже не было вражеских войск, будет прямо противоречить общей стратегии Матери-Церкви.