– Я заплачу, – резко сказала Инга. От злости ей не хотелось, чтобы она осталась должна матери.

– Я не буду говорить, что тебе бы стоило подумать об этом раньше, – начала мать, когда официантка отошла.

– По-моему, ты прямо сейчас это и говоришь.

– Но я думаю, что если бы ты захотела сменить работу, то, конечно, могла бы это сделать. Я помогу. У меня много знакомых в твоей области, еще с университета остались.

Хуже, чем то, что мать не приняла ее сторону в скандале с Ильей, было только это покровительственное предложение помочь. Сразу становилось ясно, что она, Инга, не справилась со взрослой жизнью, поломала ее, как ребенок игрушку, и теперь ей остается только ждать, когда взрослые придут и, осуждающе покачав головой, все починят.

– Мне не нужна никакая помощь. Я вполне в состоянии справиться со всем сама. Если не увольняюсь, значит, я так решила.

– Ты же сама говоришь, что боишься остаться без работы из-за этой истории.

– Мама! – взвыла Инга. – Пожалуйста, перестань. Если я захочу с тобой об этом поговорить и о чем-то попросить, я это сделаю. Но сейчас я не хочу ни того ни другого.

Мать достала из сумки пудреницу и посмотрелась в зеркало. Инга отметила это со злорадством. Ее в детстве она от зеркал гоняла, а сама, значит, поглядывает. Щелкнув крышкой, мать сказала:

– Хорошо. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Просто взвешивай все как следует, когда принимаешь решения.

На улице они попрощались, и Инга даже приобняла ее, расставаясь, но по дороге к метро ее никак не отпускало чувство, что мать как будто о чем-то догадалась.

Весь вечер Инга не заходила в телеграм, хотя видела, что Илья бомбардирует ее сообщениями, а дважды даже звонил – впрочем, безрезультатно. Придя домой, Инга прочитала все, открывая предпросмотр на экране. Сначала Илья спрашивал, где она. Потом извинялся. Потом просил наказать. Потом обвинял Ингу – за то, что она помешала ему приехать вовремя. Потом разозлился на Агату, которая не согласилась подождать и пяти минут. Наконец, снова извинялся, а потом упрашивал ее ответить. Инга хранила молчание.

Наступила пятница, и время, которое еще вчера шло по-обычному, вдруг превратилось в обратный отсчет. Инга знала, что ей вот-вот предстоит совершить то, к чему она готовилась, но перед этим ее ждал последний отчаянный рывок. Мандраж перед этим рывком сливался для нее с самим страхом убийства: все, что на последнем этапе пойдет не по плану, поставит исход под удар. Если бы Илья отказался несколько дней назад, это бы просто перечеркнуло весь замысел, словно его и не было. Остался бы где-то военный городок с комнатой в подвале и стулом в ней, но Инга бы больше никогда не поехала туда и когда-нибудь, наверное, даже забыла обо всем. Она сомневалась, что ей удастся придумать другой план, а уж тем более снова втереться к Илье в доверие, поэтому все просто отменилось бы. Насовсем. Но теперь с каждой истекшей минутой право на ошибку таяло. Маховик раскручивался, и отступать было поздно.

Инга, конечно, говорила себе, что это просто нервы. На самом деле она могла отказаться от своего плана в любой момент, даже в последний, когда Илья уже войдет в ту комнату. Достаточно было просто незаметно выскользнуть из подвала, добраться до станции и уехать. Илья проведет там какое-то время, не дождется Агату и потом сам вернется в Москву, разочарованный, но живой и невредимый. Инга удалит свой поддельный профиль в тиндере и телеграме и тоже забудет обо всем этом как о дикой фантазии.

Такие мысли помогали расслабиться, но только на время, потом же ею снова овладевало отчаянное беспокойство: а вдруг что-то пойдет не так?

Весь день на Агатин телефон продолжали лететь сообщения. Илья просил назначить новую встречу и обещал, что на этот раз не подведет. Что он готов встретиться где угодно и когда угодно, выполнить любое условие. Если поначалу Инга не отвечала ему в наказание, то теперь попросту трусила. Пространство для ошибки было велико, а цена слишком высока – одно неверное слово, и рыба сорвалась. Инга боялась, что ей не хватит красноречия.

Однако пришел вечер, и стало ясно, что медлить больше нельзя. Вернувшись домой, Инга села в кресло, набрала в грудь побольше воздуха и открыла телеграм.

«Ты ничтожество, – напечатала она. – Из-за тебя мне пришлось менять планы. Это дорого будет тебе стоить».

«Ты ответила!!! Что мне сделать? Что ты хочешь? Только скажи».

«Ты не готов к тому, что я хочу. Это требует дисциплины, а ты настолько жалок, что неспособен на нее».

«Я способен! Я докажу тебе. Скажи, что мне надо сделать».

«Да ты пустое место. Неспособен даже распоряжаться своим временем. А еще умолял меня о встрече. Ты помнишь правила?»

«Выполнять все в точности, как ты скажешь».

«А ты что сделал?»

«Я нарушил правила. Но я хочу исправиться. Что мне нужно сделать, я все сделаю!»

Инга выдержала паузу.

«Прошу, не пропадай, – заныл Илья. – Я ничтожество, я жалок, но я хочу стать лучше. Прикажи мне, я на все готов, ты увидишь».

«Если бы я решила тебя наказать, то обычное место для этого бы не подошло. Твоя вина слишком велика. Наказание будет соответствующим».

Инга облизала сухие губы. От волнения у нее даже руки похолодели.

«Я понесу любое наказание. Я заслужил».

«Ты будешь очень громко кричать, поэтому нужно тихое место. Где никого нет. Где никто тебя не услышит».

«Ты знаешь такое место?»

«Да».

Пауза. Илья все время был онлайн, он явно ждал.

«Заброшенная военная база под Москвой. Там нам никто не помешает».

Инга отправила последнее сообщение и зажмурилась. Сейчас он скажет нет. Конечно, он скажет нет. Какой здравомыслящий человек на такое согласится.

Она долго просидела с закрытыми глазами, боясь взглянуть на экран. А когда наконец открыла, то прочла:

«Я приеду, куда ты скажешь».

Не позволяя себе поддаться радости, Инга быстро напечатала:

«Это еще не все. Ты должен добраться туда без машины».

«Но как?»

«Туда ходят электрички. И я хочу, чтобы ты поехал на электричке. Это собьет с тебя спесь».

«Я сделаю все, как ты прикажешь. Я не подведу. Во сколько я должен быть там?»

«В 18:00».

«Я должен взять с собой наручники и хлыст?»

«Нет. Когда ты приедешь на место, тебя будут ждать новые указания. Ты должен выполнить их. Как ты должен их выполнить?»

«В точности».

«Верно. Даже такое ничтожное существо, как ты, оказывается, бывает способно на правильные ответы».

Тем вечером Инга больше не сказала ничего. Илья клянчил у нее адрес, расспрашивал детали, но она оставалась неприступна. Ее несговорчивость объяснялась просто: она не хотела, чтобы Илья узнал о месте слишком заранее и предупредил кого-нибудь, куда именно направляется.