когда как об исцелении сына проститутки никто не позаботился рассказать. Да и, если упомянуть об Эльзе и Динаре, то мама вернулась к старому делу, ведь оно было прибыльными. Прибавить к этому ещё и то, что она сама развила тягу к разврату, получается, что она так и не смогла победить несовершенство. Её сын недолго пользовался дарами некромантов. Не получая должного воспитания, а также, не видя перед собой положительный пример, он постепенно отклонился в худшую сторону и пристрастился к дурману на подобии того, который использовали ананторы, только алхимического происхождения. Первый вдох этого вещества тут же лишил его всех даров Лукреции и Лукаса, так что он вернулся домой вновь калекой. Что случилось с Орманом, неизвестно. Скорее всего, он покинул Лордиалех и нашёл пристанище в другой белой башне.

В общем, ненависть белой башни к чёрной росла непомерно. Прибавить к этому ещё и решение Константина подтвердить, якобы оплот тьмы, и в самом деле, причастен к Зорагалдиуму, так вообще вырисовывается картина жгучей жажды искоренить тёмную нечисть с юга. И время постепенно приближалось.

Лукреция и Лукас стали чаще проводить время вдали от чёрной башни. Каждый корл они приходили к нам, чтобы разузнать, не нужна ли какая-нибудь помощь. И, конечно же, нам эта самая помощь была нужна. Всё то же самое: Элеутерококки, Джудусы, Лунные Харимпазы, Голубые Жадалии и Цидалии. Они делали это для нас, ничего не требуя взамен. С их слов, мы с Морэ были чисты от скверн этого мира. А потому они готовы помогать нам, пока мы придерживаемся этой самой чистоты. Что ж, отрадно было слышать.

И вот, приходит время начаться третьему Зорагалдиуму. Дух гибели промчался над нашей местностью, посеяв во всех городах и сёлах свою чёрную хворь и помчался дальше на север. Нас с Морэ это вообще никак не коснулась, будто бы мы были укрыты незримым куполом, который отгораживал нас от этого ужаса. Утром всё было тихо и спокойно. Но, как только настал день, начался великий плач. В один миг во всех домах случилось великое несчастье: кто-то умер, кто-то оказался при смерти, кто-то тяжело заболел. В наш дом повалила толпа людей, умоляя продать им какое-нибудь лекарство. Они пытались описывать симптомы заболевания, но ни об одном из них мы не знали, а потому и не могли дать нужного лекарства. Когда отчаянье сдерживать было уже нельзя, мы с Морэ просто вручали им Элеутерококкинос и отпускали с миром. Так за полтора толнора мы распродали им всю партию целебных зелий. Но эффект от них был никудышный. Если кому-то и легчало от этого, в конце концов, он всё равно погибал. Средства от чёрной хвори не было. Спустя 5 толноров к нам вошли чародеи белой башни. Они даже не пытались притвориться, будто бы пришли помочь. Их суровые взгляды только лишь осмотрели, что принёс с собой Зорагалдиум, а далее принялись бранить чёрную башню за все эти злодеяния. Теперь никто даже не сомневался — всё это было устроено чернокнижниками с юга. И кто бы мог сомневаться, что целью Зораги на этот раз был форт Ик’халим. Поползли слухи, что деревня Ус обратилась самым настоящим кладбищем. А причина тому — набеги многочисленной нежити с северного форта. Ну, а наша жизнь с Морэ продолжилась, как раньше. Правда, заказов немного уменьшилось. Но оно и к лучшему — нам всё равно нужно было пополнить запасы, истраченные в попытке вылечить проклятие Зораги. И как же кстати оказались наши старые знакомые некроманты. Они пришли раньше обычного из-за этого Зорагалдиума. Их цель была посетить ик’халимского лича, который образовался на руинах форта. Мы же попросили их по дороге собрать для нас 50 Элеутерококков, 20 Харимпаз и как можно больше лепестков Цидалия. Но желательно на обратном пути, чтоб все эти ингредиенты не впитали яд бессмертного. Они согласились. А спустя три толнора к нам в лабораторию пришёл Элард. Кто-то из местных жителей сообщил ему, что некроманты были тут и заходили к нам. Он спрашивал, чего желали эти чудовища. Мы с Морэ понимали, что белая башня не жалует чернокнижников, но совсем не понимали, почему, да и, честно, как-то не горели желанием влезать в их дрязги, а потому сказали, что они просто заходили, чтобы разузнать, не нужно ли нам чего-нибудь. Этот беломаг был всегда дружелюбен, а потому он не стал настаивать на том, чтобы мы ни в коем случае не общались больше с ними, и не стал отчитывать нас за то, что мы ведём с ними дела, а лишь ограничился предупреждением о том, чтобы мы не сильно доверяли им. Я не хотел, чтобы вокруг нашего магазинчика нарастал какой-нибудь скандал, а потому лишь поблагодарил его за беспокойство. Когда он ушёл, я был уверен, что он будет постоянно ошиваться рядом с нашей лабораторией, чтобы подловить на сговоре с некромантами. Но лично я его больше не видел. Ну, или он мог каким-то образом скрываться от меня.

Истратив 6 толноров на то, чтобы пройти через Па’ноктикум, Тира и Кали, Лукреция и Лукас прибыли в Ус, мёртвую деревню, объятую смрадом лича. Все постройки остались нетронутыми, когда как живых здесь, естественно, не было, но и не было мёртвых. Ни косточки, ни черепка. Некроманты углядели в этом волю зоралиста, что он собрал для себя из местных жителей новых слуг, которые теперь обитали где-то там, на северо-востоке, откуда и тянулась эта могущественная сила, что витала в воздухе. Близнецы понимали, что они стали ещё сильнее и теперь им не страшен дух зоралиста, чего, конечно же, нельзя сказать о самом личе. Уверенности в том, что, представ перед ним, они смогут уйти прежними, в них не было, а потому они не торопились входить в Ик’халим и приобщаться к могуществу нового творения Зораги. Им пока что было достаточно того, чтобы напитываться его жуткой сущностью, стоя тут, в этой деревне.

Спустя 15 толноров брат с сестрой вернулись в нашу деревню. Как и обещали, они принесли с собой всё, что мы просили, так что в нашей лавке снова были все необходимые ингредиенты для варения различных лекарственных средств. Лукреция и Лукас продолжали посещать нас каждый новый корл, так что мы уже привыкли к ним. А потом, перед тем как родилась Алиса, они стали посещать нас и того чаще — чуть ли не каждый месяц. Лукреция и Лукас рассказали нам о тяжком положении в чёрной башне, из-за чего им сподручнее ходить в деревню