Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Должен признаться, что готов был снять шляпу перед стариком. Я стоял перед ним, неизвестный в прорезиненном костюме, а он безошибочно пригвоздил меня к стенке. Вот вам и неприметно-непроницаемые лица хранителей государственных секретов. Я подумал, что бы сказал ему дядюшка Артур. Автоматически пригрозил бы увольнением с работы и тюрьмой, если только старик вздумает открыть рот. Но Дональд Макичерн не имел работы, с которой его можно было бы уволить, а после жизни, проведенной на Ейлин Оран, самая строгая тюрьма покажется шикарной гостиницей. Раз уж стращать его не имело никакого смысла, я сказал, впервые в своей жизни:
— Я действительно агент секретной службы, мистер Макичерн. Я собираюсь вернуть вам жену.
Он очень медленно кивнул, потом сказал:
— Вы очень смелый человек, мистер Калверт, но вы не представляете, с какими страшными злодеями вам придется иметь дело.
— Если я когда-нибудь заслужу медаль, мистер Макичерн, то, наверное, не за умение ошибаться в людях, и все же я прекрасно понимаю, что меня ждет. Попытайтесь мне поверить, мистер Макичерн. Все будет хорошо. Вы же воевали.
— Вам это известно? Кто-то вам сказал?
Я отрицательно покачал головой.
— Это и так видно.
— Благодарю вас, сэр.— Его спина неожиданно выпрямилась.— Двадцать два года прослужил. Был сержантом в 51-й Шотландской дивизии.
— Вы были в 51-й Шотландской дивизии? — переспросил я.— Множество людей, причем далеко не все из них шотландцы, утверждают, что это лучшая дивизия на свете.
— Дональд Макичерн не станет вам возражать в этом, сэр.— Впервые на его губах появилось подобие улыбки.— Были дивизии и похуже. Говорите, что вам нужно, мистер Калверт. Мы были знамениты тем, что никогда не теряли надежду, никогда не бежали, не сдавались без боя.— Он вдруг резко поднялся.— Боже, о чем это я говорю? Я иду с вами, мистер Калверт.
Я подошел и положил ему руку на плечо.
— Спасибо, мистер Макичерн, но этого не надо делать. Вы достаточно повоевали. Ваши бои позади. Предоставьте все мне.
Он молча посмотрел на меня и кивнул. Опять лицо его тронула легкая улыбка.
— А может быть, вы и правы. Я вам только мешать буду. Я понимаю.— Он снова опустился в кресло.
Я подошел к двери.
— Доброй ночи, мистер Макичерн. Скоро она будет в безопасности.
— Скоро она будет в безопасности,— повторил он и поднял на меня повлажневшие глаза. В его голосе, как и на лице, появилось удивление.— А знаете, я тоже в это верю.
— Она вернется. Я сам привезу ее сюда, и это доставит мне больше удовольствия, чем все прелести жизни вместе взятые. В пятницу утром, мистер Макичерн.
— В пятницу утром? Так скоро? Так скоро? — Он смотрел куда-то далеко, за миллионы световых лет отсюда, не замечая, что я стою у раскрытой двери. Он улыбнулся настоящей довольной улыбкой, и старческие глаза его засветились.— Сегодня ночью я глаз не сомкну, мистер Калверт. И завтра ночью тоже.
— В пятницу выспитесь,— пообещал я. Он меня больше не видел. Слезы текли по его серым небритым щекам. Я осторожно закрыл за собой дверь, предоставив его своим мечтам.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
Четверг, 2 часа ночи — 4.30 утра
Я сменил Ейлин Оран на остров Крейгмор, но мне снова было не до улыбок. По самым разным причинам. Во-первых, потому что дядюшка Артур и Шарлотта Скурас составляли такую команду специалистов по навигации, что у меня кровь стыла в жилах от ужаса. Дело в том, что северная оконечность Крейгмора была открыта всем ветрам, подводных рифов было куда больше, чем у южного берега Ейлин Орана, а туман все сгущался. Во-вторых, у меня все тело ныло из-за синяков и ссадин, полученных, когда накатывающиеся на берег острова крутые валы немилосердно бросали меня на торчащие из-под воды камни. Наконец, меня не отпускала невеселая мысль о том, что у меня было слишком мало шансов, чтобы выполнить данное Дональду Макичерну обещание. Немного подумав, я без сомнения смог бы привести множество других, не менее существенных причин, по которым мне было не до улыбок, но у меня не было времени на подобные размышления — ночь заканчивалась, а сделать до рассвета предстояло еще немало.
Ближайшая из двух рыбацких шхун, стоящих в маленькой естественной гавани, сильно качалась на волнах, перекатывающихся через риф, образующий как бы волнорез с западной стороны бухты. Поэтому я не очень беспокоился о том, что кто-нибудь сможет услышать подозрительные звуки, когда, взобравшись на палубу шхуны, шлепнулся на пол. Больше меня беспокоил проклятый яркий фонарь под стеклянным колпаком, который горел под крышей навеса для разделки рыбьих туш у самого берега и светил достаточно ярко, чтобы меня могли заметить из стоящих на берегу домов... Но мое беспокойство по поводу этого фонаря было ничтожным по сравнению с благодарностью, которую я к нему испытывал за сам факт его существования. Для дядюшки Артура на скрытом в темноте «Файеркресте» он был прекрасным маяком.
Это была типичная рыбацкая шхуна, футов 45 в длину. Надежный корабль, которому штормовая волна нипочем. Я осмотрел ее за две минуты. Все в прекрасном виде, ничего такого, что бы могло вызвать подозрение. Самая настоящая рыбацкая шхуна. Я почувствовал, что мои шансы увеличиваются.
Вторая шхуна была точной копией первой, вплоть до мельчайших деталей. Нельзя сказать, что я снова впал в уныние. Наоборот, впервые за долгое время у меня в душе шевельнулась надежда.
Я доплыл до берега, спрятал водолазный костюм среди камней и пошел к навесу, стараясь держаться в тени. Под навесом обнаружил лебедки, стальные корыта, бочки, крюки, множество страшных приспособлений для разделки рыбьих туш, непонятные мне и наверняка безобидные инструменты, остатки нескольких акул и резкий отвратительный запах, хуже которого мне не