— Это идеальное кольцо, — сказала она. — Но это не для меня.

Она опустила голову и бросила на него скорбный взгляд, чтобы дать ему понять, в какой плачевной ситуации он оказался. Или, скорее, как ей было жаль его.

Да, он не ослышался.

Прим услышал какой-то торопливый звук. Не шелест лёгкого ветерка в верхушках деревьев, как он себе представлял, а звук телевизора, который больше не принимает никаких сигналов, одинокий, без связи, без цели и смысла. Звук продолжал нарастать, давление в голове усиливалось, хотя оно и без того было невыносимым. Ему нужно было исчезнуть, чтобы его больше не было. Но он не мог исчезнуть, не мог просто свести себя на нет. Значит, ей нужно было исчезнуть. Ей больше не нужно было существовать. Или — именно тогда ему пришло в голову — ему, другому мужчине, нужно было исчезнуть. Пусть исчезнет причина. Исчезнет человек, который отравил её, ослепил, сбил с толку. Человек, который сделал так, что она больше не могла отличить его, Прима, настоящую любовь от манипуляций этого мужчины-паразита. Это он, полицейский, заразил её токсоплазмозом.

— Ну, если это не для тебя, — сказала Прим, закрывая коробочку с бриллиантовым кольцом, — тогда вот это для тебя.

Прямо над ними началось затмение, ночь, словно хищный каннибал, начала обгладывать левый край луны. Но там, где они сидели вдвоём, всё ещё было более чем достаточно лунного света, и он мог видеть, как расширились её зрачки, когда она уставилась на нож, который он достал.

— Что... — сказала она. Её голос звучал сухо, и она сглотнула, прежде чем продолжить, — ...это... такое?

— Как ты думаешь, что это такое?

Он мог сказать по её глазам, о чём она думает, видел, как её губы формируют слова, но они не слетели с губ. Поэтому он произнёс их за неё.

— Это орудие убийства.

Она выглядела так, словно собиралась что-то сказать, но он быстро поднялся на ноги и оказался у неё за спиной. Запрокинул её голову назад и прижал нож к её горлу.

— Это орудие убийства, которым были вскрыты яремные вены Сюсанны Андерсен и Хелены Рё. И который скроет твою вену. Если ты не сделаешь в точности, как я говорю.

Он откинул её голову назад так далеко, что смог заглянуть ей в глаза.

Сейчас они смотрели друг на друга перевернув головы, так, вероятно, они смотрели на миры друг друга. Да, возможно, это никогда бы не сработало. Возможно, он уже ранее это знал. Возможно, именно поэтому, несмотря ни на что, он планировал запасное решение на случай, если она не примет кольцо. Он ожидал, что она посмотрит на него с недоверием. Но она этого не сделала. Она смотрела так, словно верила каждому его слову.

И это было хорошо.

— Ч-что я должна делать?

— Ты позвонишь своему полицейскому и сделаешь приглашение, от которого он не сможет отказаться.

ГЛАВА 50

Пятница

Пропущенные вызовы

Старший официант поднял трубку звонящего телефона.

— Ресторан «Фрогнерсетерен».

— Это Харри Холе. Я пытаюсь связаться с инспектором Катриной Братт, которая ужинает у вас сегодня вечером.

Старший официант был несколько озадачен. Не только потому, что на телефоне была включена громкая связь, но и потому, что имя этого человека показалось ему знакомым.

— Я смотрю на список гостей, мистер Холе. Но я не вижу брони на её имя.

— Вероятно, столик забронирован на джентльмена. Его зовут Арне, я не знаю его фамилии.

— Арне нет, но у меня здесь есть несколько фамилий без имён.

— Окей. Он блондин, возможно, носит плоскую кепку. Она темноволосая, с бергенским акцентом.

— Ага. Да, они ужинали снаружи, я обслуживал их столик.

— Ужинали?

— Ага, они покинули ресторан.

— Мм. Ты случайно не слышал чего-нибудь, что могло бы дать представление о том, куда они могут направляться?

Старший официант колебался.

— Я не уверен, что я…

— Это важно, это касается полицейского расследования убитых женщин.

Старший официант понял, где он слышал это имя раньше.

— Джентльмен пришёл пораньше и попросил одолжить два бокала для вина. У него была бутылка «Ремуассен Шассань-Монраше», он сказал, что собирается сделать ей предложение у озера Триван после ужина, и я одолжил ему бокалы. Понимаете, это был урожай 2018 года.

— Спасибо.

Харри потянулся к телефону, лежащему на одеяле Эуне, и завершил разговор.

— Нам нужно немедленно добраться до Тривана. Трульс, можешь связаться со службой экстренной помощи и попросить их прислать туда патрульную машину? С сиреной и мигалками.

— Я попробую, — сказал Трульс, доставая свой телефон.

— Готов, Эйстейн?

— О, да прибудет с нами «Мерседес».

— Удачи, — сказал Эуне.

Все трое уже собирались выйти за дверь, когда Харри достал телефон, посмотрел на дисплей и остановился, уже поставив одну ноги по другую сторону порога. Дверь захлопнулась и выбила телефон из его рук. Он наклонился и поднял его с пола.

— Что происходит? — крикнул снаружи Эйстейн.

Харри сделал глубокий вдох.

— Это звонок с номера Катрины. — Он заметил, что автоматически предположил, что звонила не она.

— Ты не собираешься ответить? — спросил Эуне с кровати.

Харри мрачно взглянул на него. Кивнул. Нажал «Ответить» и поднёс телефон к уху.

— Ты уверен? — спросил командир Брисайд.

Пожарный постарше кивнул. Брисайд вздохнул и взглянул на горящую виллу, которую его команда поливала водой. Посмотрел на луну. Сегодня вечером она выглядела странно, как будто что-то с ней было не так. Он снова вздохнул, слегка поправил пожарную каску на голове и направился к одинокой патрульной машине. Автомобиль был из Отдела полиции по вопросам дорожного движения и морских перевозок и подъехал вскоре после того, как на место прибыли пожарные машины. С того момента, как в 20:50 на станцию поступило сообщение о пожаре на вилле в Гаустаде, прошло десять минут тридцать пять секунд, прежде чем Брисайд и его коллеги прибыли на место происшествия. Ситуация бы не изменилась, если бы на дорогу они потратили на две минуты больше. Дом уже до этого пострадал от пожара и в течение многих лет пустовал, поэтому вероятность того, что чья-либо жизнь подвергается опасности, была минимальной. Не было также опасности распространения огня на соседние виллы. Подростки из неблагополучных семей, поджигающие такие дома, были не такой уж редкостью, но был ли это поджог или нет — это вопрос, на который они смогут ответить позже. Сейчас главная забота заключалась в том, чтобы потушить огонь. В каком-то смысле это можно было назвать